Перстень без камня

Подбадривая себя этой мыслью и почти веря в то, что после праздника ему удастся отрешиться от забот и суеты, король сопроводил сударыню военного советника Севера до кареты. Внутренне содрогаясь, он подал ей руку, якобы помогая забраться в экипаж, в каковой помощи блистательная Хедвига абсолютно не нуждалась, и выразил надежду на скорую встречу во дворце. Скрывшись в собственной карете, король Орвель Тарсинг откинулся на спинку и прикрыл глаза. «Несколько дней, — повторил мысленно он, — и все закончится».

Карета бодро двинулась вверх по серпантину. На первом же витке король с удовольствием высунулся в окно. Он любил свои острова, и вид сверху на гавань Трех ветров ему никогда не надоедал.

Бухту в форме полумесяца ограничивали две выдающиеся в море скалы. Если смотреть сверху, то слева, изогнув спину и припав на передние лапы, пила соленую воду Рысь, а справа, усевшись и подняв заостренную морду к небесам, встречал восходы Волк. Сейчас день клонился к вечеру, и на гавань уже легли густые лиловые тени, а лучи солнца золотили загривки и спины каменных хранителей бухты. Самая длинная тень падала от горы Шапка, она же Корона, накрывая собой причалы со стоящими у них кораблями. Причалы располагались ближе к Рыси. Около свежеприбывшего барка северян суетились человеческие фигурки — сходили на берег прочие пассажиры, не столь блистательные, чтобы их встречал сам король.

Начальник порта стоял у трапа рядом с капитаном и делал пометки в своей знаменитой тетради. Пухлая тетрадь в черном кожаном переплете содержала, по слухам, сведения обо всех судах, которые заходили в гавань Золотого острова на протяжении тех двадцати лет, что Гайс Геберт провел на своем посту. Замечательно было то, что все эти сведения сударь Геберт помнил наизусть, но тетрадь все равно носил с собой. Кроме рабочих пометок, туда же он записывал пословицы и поговорки, которые коллекционировал — было у начальника порта такое увлечение.

Капитан Крандж, неслышно посмеиваясь в густую бороду, принимал благодарности пассажиров и восторги пассажирок за благополучную доставку. Особенно восторгались проходом через Игольное ушко судари и сударыни, прибывшие на архипелаг в первый раз. «Ах, капитан!» и «Ох, капитан!» сыпались на здоровяка со всех сторон. В перерыве между двумя молодыми супружескими парами, желавшими выразить и засвидетельствовать, Геберт вполголоса спросил:

— Что ваша добродетельная женушка, капитан? Опять беременна?

— Да, — вздохнул Крандж. — А что ваша почтеннейшая матушка? По-прежнему хворает?

Начальник порта сокрушенно кивнул. Они с Кранджем были знакомы так давно, что порой понимали друг друга без слов.

Последней из пассажиров сошла с корабля молодая девушка в не по сезону легком платье. Она с улыбкой кивнула капитану: «Спасибо, сударь!» — и скользнула мимо. Двое мужчин, как по команде, обернулись ей вслед. Они решительно не могли понять, что именно в пассажирке цепляет взгляд, пока наконец Геберт не промолвил с некоторым недоумением:

— Руки у нее пустые, вот что. Ни сумочки, ни перчаток, никаких женских мелочей. И платье летнее.

— Да, — рассеянно сказал Крандж. Необычно загорелый для северянина лоб капитана пошел крупными складками, отображая глубокую задумчивость. — Что-то не припоминаю я…

— Чего не припоминаете, капитан?

— Как она на борт взошла, не припоминаю, — сумрачно сказал капитан. — Словно гиком по макушке врезало, все забыл.

— Кто — она? — удивился начальник порта и сделал несколько пометок в тетради.

— А о ком мы говорили? — выходя из задумчивости, встречно удивился капитан.

Мужчины снова повернулись посмотреть вдоль пирса, но группа пассажиров была уже далеко, и ничто не наводило ни на какие мысли.

— Сдается мне, сударь Геберт, кто-то очень умело отвел нам глаза, — пробурчал капитан. — Не знал я, что такое можно проделать даже здесь, без магии.

— Правда ваша, — хмуро согласился начальник порта. — Надо бы рассказать сударю главному королевскому почтальону.

— Что именно? — прищурился Крандж.

— Хм… — задумался Геберт. — А не знаю. Вы о чем?

Капитан и начальник порта недоуменно переглянулись, пожали плечами и обернулись к трапу, с которого конвойные как раз сводили новоприбывших ссыльных.

Магов, надолго и не по своей воле избравших для проживания архипелаг Трех ветров, в этом рейсе было трое. Двое имели ничем не примечательную внешность, зато третий выглядел как образцовый, чистокровный сын Севера — с кожей, бледной до прозрачности, с белесыми ресницами и светлыми волосами, с глазами цвета льда. Сейчас во взгляде молодого мага клубилась туманная муть — ему было явственно плохо от потери магической силы. Он шел, спотыкаясь, почти повиснув на конвойном. На каждом из ссыльных были ножные и ручные кандалы, вдобавок тяжелая цепь сковывала всех троих между собой.

— Туда, туда давай, — махнул начальник порта старшему из конвойных. — Вон ваша лодка. В сторонку пока отойдите, туда.