Перстень Борджиа

– Это все Хэндли… Он меня в гроб вгонит своей подозрительностью. Говорит, что видел женщину, которая в два часа ночи поднялась на лифте на девятнадцатый этаж. Молодую блондинку, в светло-коричневом плаще. Попытался остановить ее, но та прошмыгнула в лифт и уехала. Он поднялся следом, но женщина исчезла. Я проверил девятнадцатый и восемнадцатый этажи, но ни о какой блондинке там не слыхивали. Следовательно, остается квартира в пентхаусе. Хэндли хочет, чтобы я поговорил с миссис Морели-Джонсон, но я подумал, что предварительно лучше посоветоваться с тобой. Старушке это не понравится… Не так ли?

– Ты прав. – Бромхед уже решил, что надо сказать. – Я говорил ей, что это рискованно, но она хотела показаться доброй. Я виноват, Фред. Мне следовало ее остановить, но тогда я как-то не воспринял этого всерьез…

Лоусон вылупился на него.

– Кому ты говорил? Что ты несешь?

– Мисс Олдхилл, разумеется. Видишь ли, Фред, она тут новенькая, старушка ее любит и…

Лоусон замахал рукой:

– Подожди, подожди. Ты имеешь в виду новую компаньонку… Олдхилл?

– Да. У нее есть подруга… та девица в светло-коричневом плаще. Она ехала в Лос-Анджелес и на денек задержалась здесь, чтобы повидаться с Олдхилл. У девчушки с деньгами не густо… Кстати, не только у нее, так? В автобусе она познакомилась с парнем, который предложил показать ей город. Она спросила Олдхилл, можно ли ей переночевать у нее, чтобы не платить за отель и сэкономить десяток-другой долларов. Олдхилл посоветовалась со мной. Я предупредил ее, что в «Плаза-Бич» такое не принято, но если девчушка проскользнет незамеченной… кому какое дело? Моя ошибка, Фред. Я не ожидал от Хэндли такой прыти… Так что могу только извиниться.

Лоусон тяжело дышал, хмуро глядя на Бромхеда.

– Это же строжайше запрещено, Джек. У меня могут быть серьезные неприятности. Уж тебе-то следовало знать об этом.

Бромхед многое знал о дневном детективе. В том числе и о взятках, существенном приварке к его жалованью.

– Ты прав. Если ты сможешь забыть об этом… я это запомню. – Он помолчал, потом продолжил: – Только вчера я разговаривал со старушкой. Хочешь верь, хочешь нет, но она не подозревает о существовании детективов в отеле. Она полагает, что обслуживающий персонал отеля очень внимателен к ней, и хочет как-то их отблагодарить. Я обещал подумать, что можно сделать. – Бромхед улыбнулся. – Ты забываешь… я запоминаю… идет?

Но Лоусон продолжал хмуриться, разглядывая свои толстые руки. Бромхед буквально слышал, как скрипят его заскорузлые мозги.

– Даже не знаю, что и ответить тебе, Джек. Хэндли такой сукин сын. Что я ему скажу?

Но Бромхед нашелся и тут:

– Скажи ему, что говорил со старушкой и та подтвердила, что девушка – ее гостья.

Лицо Лоусона просветлело.

– Да… это идея. Ладно, Джек, я тебя понял… а ты – меня.

– Старушка дает мне деньги для служащих отеля. Так чего нам ждать? – Бромхед достал бумажник, раскрыл, вытащил стодолларовый банкнот и положил перед Лоусоном. – Как ты думаешь, Фред?

Банкнот тут же исчез в руке Лоусона.

– Разумеется, Джек, но предупреди Олдхилл, чтобы больше она этого не делала. Иначе я могу потерять работу.

– Не будет. Я поговорю с ней.

– А другая девица все еще наверху?

– Она уехала на автобусе, что отправляется в половине восьмого. Тебя, должно быть, не было в вестибюле.

В это время Лоусон всегда завтракал в своем кабинете.

– Это точно, – подтвердил он. – Меня не было.

– Так что она уехала. – Бромхед поднялся. – Еще увидимся, Фред, и спасибо тебе. Скоро Рождество. Я позабочусь, чтобы старушка вспомнила о тебе. На Рождество она особенно щедра.

Когда Джо Хэндли заступил на дежурство, Лоусон, по штату его начальник, сурово отчитал ночного детектива:

– Слушай сюда, Джо… Не суй голову, куда она не лезет. Смотреть, разумеется, надо в оба, но не мешает иногда шевелить мозгами. Я переговорил с миссис Морели-Джонсон. Женщина, из-за которой ты поднял столько шума, ее гостья. Миссис Морели-Джонсон не понравились мои расспросы. Она тут большая шишка… так что в будущем будь осмотрительней.

Но Хэндли уперся:

– Она вышла на девятнадцатом этаже. Почему сразу не поехала в пентхаус?

Лоусон об этом не подумал, но попер напролом:

– Хватит! Миссис Морели-Джонсон поручилась за нее. Этого более чем достаточно.

– Значит, эта женщина поднялась по пожарной лестнице…

– Я же сказал – хватит! – рявкнул Лоусон. – Лучше принимайся за работу! Твое время уже пошло!

Хэндли понял, что Лоусона подкупили. И решил больше не поднимать вопрос о блондинке, хотя забывать о ней не собирался.

Полоска света из полуоткрытой двери ванной чуть освещала уютно обставленную спальню. Большая часть комнаты находилась в темноте.

Большая двухспальная кровать стояла в самом темном углу, и лишь два горящих уголька сигарет указывали, что она не пустует.