Перстень Борджиа

– Поездка в Мейнвилль развлечет вас, – улыбнулся Кен. – Кого там только нет! Бородавочники, антилопы, буйволы, мартышки… Одно время я работал егерем в заповеднике. Возил посетителей на «Лендровере».

– Почему вы ушли оттуда? – поинтересовалась Гея. – Мне показалось, что вы любите дикую природу.

Кен засмеялся.

– Вы правы. Я бы прекрасно ужился с животными, но посетители заповедника портили мне нервы. Они вообразили, что животным больше нечего делать, кроме как ждать, пока кто-то приедет и сфотографирует их. Иногда, особенно в период дождей, можно несколько дней колесить по саванне и никого не найти. Посетители во всем винили проводника. Наконец один достал меня. Ему не повезло. Сезон выдался дождливым, а он хотел сфотографировать буйвола. Он поспорил с приятелем на тысячу долларов, что привезет в Штаты фотографию буйвола. Мы целыми днями мотались по саванне и джунглям, но безрезультатно. Он, конечно, спустил на меня всех собак, – Кен улыбнулся, – а я не выдержал и двинул ему в челюсть… Получил восемнадцать месяцев тюрьмы, а выйдя на свободу, решил, что в заповеднике мне больше делать нечего.

– Не знаю, какие у вас, парни, планы, – неожиданно вмешался Феннель, – а я приглашаю мисс Десмонд прогуляться по городу, – взгляд на Гею. – Что вы скажете?

– Благодарю, мистер Феннель, – после короткой паузы ответила Гея, – но… я должна выспаться перед дальней дорогой. Извините. – Красавица встала. – Спокойной ночи, джентльмены. Увидимся утром, – и, сопровождаемая восхищенными взглядами мужчин, покинула ресторан.

Феннель побагровел.

– Стерва, – буркнул Лью.

Кен поднялся со стула.

– Я заплачу, а потом спать.

– Не стоит горячиться, – попытался успокоить Феннеля Гэрри. – Девушка устала. Если хотите, я могу погулять с вами.

Феннель никого не слышал, встал, вышел из ресторана, направился к лифту, дрожа от ярости. И тут же вспомнил предостережение Шалика: «Оставь мисс Десмонд в покое!.. Иначе Интерпол немедленно получит твое досье».

У себя в номере Феннель разделся, лег в постель и забылся тяжелым сном.

Глава 5

Каждый день Макс Каленберг просыпался в пять утра, будто в голове звенел будильник.

Огромная кровать покоилась на круглой, приподнятой над полом платформе. Справа от изголовья отделанная деревом панель с десятью разноцветными клавишами. Каждая клавиша выполняла одно из желаний: красная закрывала и открывала шторы; желтая опускала платформу так, что богач мог перекатиться в инвалидное кресло на электрическом ходу; при нажатии на голубую откидывалась крышка люка, и перед Каленбергом появлялась чашка дымящегося ароматного кофе; черная наполняла ванную водой нужной температуры; зеленая управляла монитором, обеспечивающим прямой контакт с одной из секретарей.

В тот день, проснувшись, Каленберг нажал на красную кнопку – шторы раздвинулись, открыв низко плывущие грозовые облака, и Макс решил, что дождь не заставит себя долго ждать. Включив свет, он коснулся голубой клавиши и взял из люка поднос с серебряным кофейником, кувшинчиком молока, сахарницей и фарфоровой чашкой.

Человек, лежащий на огромной кровати, с наголо обритой головой, широко посаженными голубовато-серыми глазами, прямым носом и квадратным раздвоенным подбородком, напоминал героя кинобоевика. Каленберг спал голым, из-под простыни виднелся загорелый, мускулистый торс.

Макс выпил кофе, закурил, нажал зеленую клавишу. Экран монитора ожил: Миа – индианка – потянулась за карандашом и блокнотом. Каленберг с удовольствием следил за ее грациозными движениями. Макс любил красивых женщин и нанимал на работу только тех, кто ему нравился.

– Доброе утро, сэр. – Девушка взглянула прямо в камеру.

– Доброе утро, Миа. – Каленберг отпил кофе. – Почта прибыла?

– Ее разбирают, сэр.

– Диктовка через час. Можете позавтракать. – Выключив монитор, Макс нажал черную клавишу, наполнявшую ванну водой, и откинул простыню.

…Из прекрасно сложенного атлета Каленберг превратился в урода. Никто, кроме матери и доктора, не видел его ног, не выросших с рождения. В сравнении с развитым торсом ноги походили на два крошечных отростка, не способных поддерживать тело.

Никому не разрешалось входить в спальню, пока Каленберг одевался, а в инвалидном кресле ноги закрывал специальный полог.

Макс перебрался в кресло и покатил в ванную.

Часом позже, помывшись и сделав зарядку в спортивном зале, примыкавшем к ванной, он вернулся в спальню. Завернув нижнюю часть тела в легкую ткань, Каленберг надел белую рубашку, закрыл полог и поехал по длинному коридору в кабинет.

Не успел он проехать и пары ярдов, как навстречу выскочил гепард. Гинденбург! Лучший друг Макса, его постоянный спутник. Каленберг остановил кресло, подождал, пока большая кошка приблизится, затем почесал зверя за ухом, гепард заурчал. Двойные двери открылись автоматически, и Каленберг въехал в просторную светлую комнату, одну из стен которой полностью занимало окно.

Не выходя из-за стола, он мог видеть нежно-зеленые лужайки, цветочные клумбы, далекие джунгли…