Перстень чернокнижника

Ксюша отрицательно качнула головой:

— Не очень. Я больше люблю романтические комедии. А эту муру мне папик таскает.

— Зачем?

— Считает, что в них много полезной информации, — ответила Ксюша.

Женя посмотрела на девицу удивленно — не врет ли? Какая может быть полезная информация в фильмах ужасов? Этого Женя в толк взять не могла.

— Ладно, иди пей свой чай, — смилостивилась Ксюша, глядя на усталое, осунувшееся лицо гостьи. — Кухня по коридору направо.

Когда Женя пришла на кухню, Валентина Ивановича там уже не было, но на столе стояла огромная чашка с горячим еще чаем и вазочка со слоеным печеньем.

12

Засыпала Женя тяжело. Она всегда с трудом засыпала в чужих квартирах. Лежа на кровати и глядя в черный потолок, Женя думала об Игоре, и сердце ее было переполнено болью и тоской. Ну где его искать?

Где-то внизу, под окном, проехал, шурша колесами, автомобиль, и до Жениного слуха из него донесся обрывок песни:

Вороны-москвички меня разбудили.
Промокшие спички надежду убили…

Машина укатила дальше.

«Вот и Земфире было так же плохо в Москве, — подумала Женя. — Но потом-то у нее все наладилось. И у меня наладится».

Вскоре она уснула.

А когда проснулась, солнце заливало комнату ярким светом, а Санька стоял перед кроватью с палкой в руке и угрюмо смотрел на Валентина Ивановича, застывшего в дверях.

— Тронешь ее — убью! — объявил мальчик, гневно сверкая глазами.

Женя с изумлением посмотрела на Саньку, перевела взгляд на Валентина Ивановича и… все поняла. Санька только что проснулся и явно не понимал, где находится. В квартиру его внесли спящим, и сейчас он, должно быть, был страшно удивлен и напуган.

— Саня, Валентин Иванович — хозяин этой квартиры, — сказала Женя. — И он наш друг. Убери палку.

Санька нехотя опустил руку.

— Где ты палку-то взял? — спросила Женя.

— Это ножка от журнального столика, — сказал Валентин Иванович, улыбаясь. — По всей вероятности, он ее отвинтил заранее, когда услышал мой голос на кухне. Настоящий воин! Собственно, я пришел вас будить. Через полчаса мне пора идти. А значит, пора уходить и вам. Жду вас на кухне!

Валентин Иванович подмигнул мальчишке и скрылся за дверью. Санька проследил за ним взглядом и угрюмо произнес:

— Этот дядька плохой.

— Что ты, — возразила Женя. — Валентин Иванович очень хороший.

Санька нахмурился еще больше и покачал головой:

— Ты не знаешь. А я видел. Ночью.

— Ты вставал ночью?

Мальчик кивнул.

— Зачем? — удивленно поинтересовалась Женя.

— Писать ходил.

— Что же ты меня не разбудил?

— Я и сам взрослый.

— Ты нашел туалет?

— Да. А потом, когда шел обратно, услышал, что кто-то шуршит. — Санька махнул рукой в сторону стены и добавил: — Там, в соседней комнате. Дверь была приоткрыта, и я заглянул.

«Как тебе не стыдно», — хотела сказать Женя, но вместо этого спросила:

— И что ты там увидел?

— Этот дядька — вампир, — хмуро ответил Санька.

Женя удивленно усмехнулась.

— Что ты несешь?

— Это правда! Там на диване парень лежал, а этот хмырь у него кровь из шеи пил. Я сам видел!

Женя вздохнула. Видимо, мальчику приснился страшный сон. Дети часто путают сны и реальность.

— Ладно, — сказала она. — Отвернись, я встану и приведу себя в порядок. А потом мы пойдем на кухню и попьем чаю. Вместе. После этого мы сразу уйдем.

— Он нас не отпустит.

— Пусть только попробует. Даже если он вампир, то сейчас, при свете дня, он абсолютно беспомощен.

В ванной Женя открыла кран, подставила руку под ледяную струю и, набрав в ладонь воды, плеснула ее себе в лицо. Затем посмотрела на свое отражение в зеркале.

Круглое лицо, румянец вполщеки, черная челка, очки в нелепой оправе, которая устарела лет десять назад. За стеклами очков — небольшие карие глаза, и взгляд их никак не назовешь «открытым и смелым». Скорей уж — «испуганным и удивленным».

Женя знала, что не красавица. Знала и давно смирилась с этой мыслью. Но после знакомства с Игорем Соболевым она стала пристальнее разглядывать себя в зеркале.

Иногда Жене и впрямь начинало казаться, что она не так уж дурна собой. Она вспоминала, что в детстве прохожие часто улыбались ей на улице и говорили вслух: «Какой хорошенький, упитанный ребенок!» Или даже лучше: «Маш, ты посмотри, какой пупсик!»

Впрочем, в детстве мы все «пупсики».

«И все-таки, что он во мне нашел?» — подумала Женя, делая губы бантиком и приподнимая брови.

* * *

Спустя пятнадцать минут они сидели на кухне в компании Валентина Ивановича и пили чай с бутербродами. Санька жевал бутерброд молча, то и дело бросая на хозяина квартиры быстрые, тревожные взгляды.

Вдруг дверь кухни открылась и в образовавшуюся щель всунулась вихрастая голова молодого человека.

— Доброе утро! — поприветствовал всех парень. — Валентин Иванович, я пошел! Спасибо за то, что приютили!

— Не за что, — улыбнулся хозяин. — Успеха!

— И вам не болеть!

Вихрастая голова скрылась за дверью.

— Вот видишь, — шепнула Женя на ухо Сашке. — Этот постоялец жив и здоров.

Санька нахохлился как воробей, но, несмотря на свое упрямство, вынужден был признать Женину правоту.