Перстень Екатерины Великой

– Не твое дело! – заорал он. – Где хочу – там и хожу! И никому отчет давать не собираюсь! Хватит уже – погулял на веревочке. Эта старая… все командовала – туда пойди, тому позвони, это сделай, да быстро, ноги в руки. Это – не смей, это – не вздумай, скажи то, не говори это, туда и не смотри… Надоело! Теперь я хозяин! Везде! Хотела всюду главной быть – и что? Где она теперь?

– Петя, опомнись! – Катя отшатнулась от его слов. – Твою маму только вчера похоронили! Разве можно так о ней?

– Заткнись! – Голос его сорвался, он пустил петуха. – Заткнись, твое место вообще возле параши, ты тут никто и звать никак! Еще мораль она мне читать станет!

Он шагнул к ней – потный, злобный, и Катя отпрянула и быстро вошла в детскую. Няня удивленно на нее посмотрела, но ничего не сказала. Катя села на детский стульчик и обняла подбежавшего Павлика. Ей было страшно и стыдно перед няней.

Она едва нашла ресторан, в котором Алексей назначил встречу. Ресторан находился на окраине города, ясно, что там они не встретят никого из знакомых.

Катя прошла через зал, подошла к столику, за которым ее дожидался Рокотов. Он привстал, улыбнулся ей своей открытой мальчишеской улыбкой, отодвинул стул. Она села, положила руки на стол, сжала в кулаки и проговорила:

– Ну, зачем, зачем это? Я же сказала – все кончено! Да ничего, собственно, и не было! Во всяком случае, ничего не было бы, если бы я знала, кто ты… если бы знала…

Он положил ладонь на ее руку, мягко, уверенно сжал – и Катю окатила волна знакомого влажного жара, она испуганно прикрыла глаза, внезапно шумный зал ресторана куда-то исчез, вместо человеческих голосов и приглушенного звона посуды она услышала рокот ночного моря и пение цикад…

Она вспомнила те сумасшедшие, головокружительные дни – точнее, те ночи, когда жизнь ее была наполнена смыслом и радостью, когда она чувствовала себя нужной и желанной.

– Отпусти… – прошептала испуганно, внезапно поняв, что ничего не кончено, все только начинается.

Но он послушно отпустил ее руку, перегнулся через стол и тихо заговорил:

– Что ж, пусть все кончено, если ты так хочешь. Если, конечно, действительно хочешь… только… только ты уверена в этом? Ты не обманываешь себя?

Катя невольно спрятала руку под стол. Ту руку, которую он отпустил. Рука горела, как обожженная. Сердце колотилось, голова кружилась, во рту пересохло.

– Я… я сама не знаю, чего хочу, – проговорила жалким, растерянным голосом. – Столько всего случилось…

– Собственно, я пригласил тебя не для этого, – продолжил Алексей совсем другим, спокойным и твердым голосом. – Я хочу тебе кое-что рассказать. И кое о чем спросить.

– О чем? – Она смотрела на него удивленно.

– Катя… – он помолчал, – ты только выслушай меня внимательно. Очень внимательно. И постарайся понять.

Теперь голос его звучал спокойно, по-деловому, не было в нем той вкрадчивой, проникновенной интонации, от которой Катя в свое время сходила с ума. Что ж, она тоже собралась, взяла себя в руки, потому что перстень, что подарила ей на Канарах странная старуха, внезапно сдавил палец. И тут же отпустил, как будто напомнил: будь осторожна, соберись, слушай внимательно. Оставь в стороне все эти охи и вздохи, это и вправду важно!

Катя откинулась на спинку стула и поглядела на Рокотова. Он не отвел глаз и заговорил:

– Я узнал, что примерно пять лет назад, когда проходил выкуп телеканала его теперешними владельцами, ты получила долю в наследстве своего отца…

– Что? – Катя еще больше удивилась.

О чем он говорит? Какое отношение имеет та давняя история к их отношениям, к ее сегодняшней жизни?

Но перстень снова легонько сдавил палец, а может, ей это только показалось? Она надела его сегодня на встречу просто так, захотелось показать Алексею эту необычную, уникальную старинную драгоценность. Но только теперь осознала, что, когда перстень при ней, Катя чувствует себя гораздо более уверенно. Мистика какая-то, старуха, правда, что-то такое написала, что перстень ей поможет, когда встретятся на жизненном пути трудные испытания. И каким образом перстень может помочь сейчас? Свекровь умерла, и муж совершенно закусил удила. Катя вспомнила, что он кричал ей утром, ее передернуло.

– Наследники отца выплатили долю, причитающуюся тебе за часть отцовского предприятия, – продолжал Рокотов спокойно.

– Ну да, теперь я припоминаю, – проговорила она недоуменно. – При чем тут это?

– Они выплатили тебе полмиллиона долларов, – продолжил Алексей. – Конечно, это гораздо меньше, чем тебе причиталось, но сейчас речь не об этом.

– Не об этом… – повторила Катя, как эхо. – Но о чем же тогда? Я не понимаю… ну да, кажется, речь тогда действительно шла о полумиллионе…

Она совершенно забыла про те давние события. Тогда она была в ужасном состоянии, врачи очень боялись, что ребенок родится мертвым. Или нежизнеспособным. Ни о чем другом она не могла думать. Какое счастье, что врачи ошибались!

После рождения сына Катя сосредоточилась на нем, из головы просто вылетело все, что касалось ее наследства. Тем более что муж никогда про это не вспоминал.