Перстень Екатерины Великой

Павлик совершенно не выглядел ни испуганным, ни расстроенным, скорее даже оживленным. Кажется, сегодняшнее опасное приключение произвело на него далеко не такое сильное впечатление, как на нее или на Лиду.

Однако как же понимать то, что произошло?

Зачем организовали похищение, зачем потратили много сил и средств, если похитители вернули Павлика, ничего не получив взамен и даже ничего не потребовав?

– Тот дядя… – проговорила Катя, стараясь не испугать ребенка, – тот дядя, который дал тебе гамбургер, он тебя не обижал?

– Нет, не обижал… он мне даже разрешил с котиком поиграть… Он говорит – поедем со мной, я тебе котика покажу… вот и приехали… и там, правда, был котик…

– А куда вы приехали?

– Не знаю, квартира какая-то, там комната большая, домик кошачий стоит, игрушки разные…

Все ясно, дорогу ребенок не запомнил, нечего и спрашивать, похититель об этом позаботился.

– А ты этого дядю раньше когда-нибудь видел?

– Не-а, – ответил Павлик, не задумываясь. – Нет, не видел. Никогда не видел.

– А кроме него, там кто-нибудь был?

– Еще там тетя была.

– Тетя? – вцепилась в него Катя. – Какая тетя?

– Обыкновенная тетя… красивая, почти как ты, мамочка. Только волосы рыжие!

– Ее ты тоже раньше не видел?

– Нет, не видел, – Павлик для большей убедительности помотал головой. – Вот котика видел. Хороший такой котик, сам в серую полосочку, а лапки беленькие, и мордочка тоже беленькая… только хвостик серенький…

Судя по всему, симпатичный котик с белыми лапками произвел на него значительно более сильное впечатление, чем похитители и само похищение.

– А тетя меня спросила – ты что любишь? – болтал Павлик. – Я тогда и говорю – такую шоколадку беленькую, с пауком на обертке, она и дала мне…

– Белый шоколад? – напряглась Катя, у Павлика была аллергия на какао.

– Да вот… – он протянул ей скомканную упаковку. На обертке был изображен Человек-Паук.

Катя хотела еще что-то спросить, но тут тревожно и требовательно зазвонил ее мобильный телефон. Она взглянула на дисплей, но номер не определялся. Тогда она нажала на кнопку ответа и дрожащей рукой поднесла телефон к уху:

– Слушаю вас!

– Слушаешь? – раздался в трубке незнакомый хриплый голос. – Ну, слушай, слушай! Только слушай очень внимательно – имей в виду, повторять я не буду!

Катя покрылась холодным потом. Она сразу поняла, кто это звонит: тот, кто похитил ее ребенка. Тот, из-за кого она только что перенесла дикий, животный ужас.

Выходит, ничего еще не кончилось… выходит, все только начинается…

– Испугалась? – насмешливо проговорил незнакомец. – Это хорошо, что испугалась. Значит, будешь сговорчивее.

– Что вам нужно? – проговорила Катя вполголоса, инстинктивно прижимая к себе ребенка.

– Что нам нужно – ты скоро узнаешь, – ответил хриплый голос. – А пока запомни. На этот раз мы его отдали, но если ты не будешь сговорчивой, ты об этом пожалеешь…

– Но что я должна сделать? – выкрикнула Катя и только тогда осознала, что ее больше никто не слушает, из трубки уже доносятся короткие гудки.

– Мама, мамочка! – испуганно окликнул ее Павлик. – Что ты так дрожишь? Тебе холодно?

– Да, милый, мне холодно! – ответила Катя, осторожно спуская его на пол, но боясь отпустить от себя хоть на шаг. – Пойдем, попьем горячего чаю. Ты хочешь чаю?

– Нет, я хочу колы! – честно признался Павлик.

Они прошли на кухню. Лида семенила следом, всхлипывая и испуганно заглядывая в глаза хозяйке.

Чашка горячего крепкого чая – замечательное средство для снятия стресса. Через полчаса Катя чувствовала себя гораздо лучше, и Лида перестала всхлипывать и трястись. Павлику по поводу перенесенных неприятностей Катя выдала клубничное мороженое. Он уплетал мороженое и, наверное, десятый раз рассказывал о котике, которого видел у похитителей.

– Такой хороший котик, – повторял он. – Сам полосатенький, а мордочка беленькая, и лапки беленькие. А хвостик серенький… и у него был зеленый домик, и колокольчики… знаешь, мамочка, такие колокольчики – динь-динь…

Лидия уже настолько оправилась от пережитого стресса, что включилась в разговор:

– Как же так, Павлик, ты говорил, что это у фокусника, который приезжал к вам в садик, была полосатая кошечка с белыми лапками… ты, наверное, перепутал!

– Ничего я не перепутал! У той кошки тоже белые лапки, только то была кошка, а это – котик…

– А у той кошки, которая приезжала к вам в садик, тоже был серый хвостик, а сама полосатая? – переспросила Катя. У нее мелькнула какая-то смутная мысль.

– Точно, – подтвердил Павлик.

– Постой, а почему ты говоришь, что у фокусника была кошка, а у тех людей – котик?

– Ну, как почему, – Павлик взглянул на Катю снисходительно, видимо, удивляясь ее непонятливости. – Та кошка была в юбочке и шляпке, значит, это девочка, кошка. А этого котика тетя назвала Мурзиком. Она ему сказала: «Мурзик, кис-кис-кис»…

– Понятно, – проговорила Катя и переглянулась с Лидией.

Та ответила ей растерянным и недоуменным взглядом – видимо, Катина мысль до нее не дошла. Разжевывать же эту мысль, особенно при Павлике, Катя не хотела.