Перстень Калиостро

Она предпочла не услышать сарказма в моем голосе и распрощалась.

Я уже давно замечаю, что после перенесенных тяжелых родов и всяческих осложнений я стала туго соображать. Так и в данном случае, я долго злилась на свекровь за то, что дала мой телефон незнакомому человеку. Он будет звонить и захочет зайти, а у меня нет ни сил, ни желания принимать гостей. Я еще немного походила по комнате, вытирая пыль, пока до меня не дошло, кто этот молодой человек и что на самом деле ему от меня надо. Бросившись в коридор, я набрала номер телефона Надежды Николаевны.

– Он скоро будет мне звонить! – загробным голосом проговорила я.

– Подробнее, но коротко, – строго ответила Надежда.

Я коротко изложила ей суть разговора со свекровью.

– Успокойся. Мы ведь ожидали чего-то подобного. Сейчас, подожди. – Я слышала, как она повозилась немного, потом раздался стук закрываемой двери, и Надежда заговорила более оживленно: – Муж наших дел не знает, так что если на него попадешь, не вздумай ничего передавать. Говоришь, через свекровь он действовал… Позвонит, попросится в гости, потребует показать ему альбом…

– Я боюсь! Я одна с ним разговаривать не буду!

– Правильно, я обязательно приеду. Вдвоем он нам ничего не сделает. Нет, каков нахал, а? Угробил человека и спокойно прется в ту же квартиру!

– А зачем вообще его пускать? Заявить в милицию, и все!

– Ой, не могу! Да что ты ему можешь предъявить?

– Пусть хоть документы у него проверят, – упавшим голосом сказала я.

– Да они там с тобой и разговаривать не станут!

Я вспомнила кирпичномордого Ваню и согласилась.

– Хочешь – не хочешь, а надо его принять, – продолжала Надежда, – иначе он от тебя не отвяжется. Сама говорила, что и раньше замечала, что кто-то в доме у тебя шарил.

– Верно, только я думала, что это муж… поэтому и не волновалась.

– Вот-вот. Значит, отдаем ему альбом, он по-тихому забирает фотографию, а мы притворяемся полными дурами, чтобы он ничего не заподозрил и оставил тебя в покое, а то так и будешь трястись по ночам. Надо поскорее избавиться от этого типа, а замки потом сменишь.

Он позвонил и договорился о встрече на шесть часов вечера. Надежда обещала приехать в полшестого, чтобы успеть подложить в альбом злополучное фото.

Глазка у меня в двери нет, у меня вообще вторая дверь деревянная, очень хлипкая. И когда без двадцати шесть раздались три коротких звонка, я подумала, что это Надежда Николаевна и открыла дверь, не спрашивая. На пороге стоял мужчина и приятно улыбался, мужчина был молодой, не больше тридцати, одет небогато, но прилично, подстрижен аккуратно.

– Здравствуйте, – приветливо сказал он, – мы с вами договаривались по телефону. – Меня зовут Андрей.

Первым моим побуждением было немедленно захлопнуть дверь, потому что Надежды еще не было, я в квартире одна с ребенком, и проклятой фотографии у меня тоже нет. Но реакция моя после болезни тоже плохая, так что я опомнилась только тогда, когда Андрей уже вошел и снял куртку. Я молча пропустила его в комнату. Он оглядел ее цепким, как мне показалось, взглядом, потом сделал вид, что рассматривает книги и Лешкину фотографию на стене.

– Это ваш сын?

Испуг пронзил меня мгновенно. Он намекает на сына, говорит, что если я не отдам карточку, он что-нибудь сделает с Лешкой. И я, идиотка, сама его впустила в квартиру!

– Что вас интересует? – резко спросила я.

Он посмотрел удивленно, потом, не дожидаясь приглашения, присел на диван.

– Я уже рассказывал – гм! – вашей свекрови. Умерла моя бабушка, Ольга Красовская… и теперь в Музее циркового искусства организуют такой стенд, посвященный советскому цирку, довоенному…

Слава Богу, раздался звонок Надежды Николаевны, и я выскочила в коридор, оставив дверь открытой. Надежда влетела растрепанная и запыхавшаяся.

– Транспорт ходит ужасно! – начала было она, но заметила на вешалке мужскую куртку и прикусила язык.

Я только укоризненно покачала головой.

– Здравствуйте, – запела Надежда приторным голосом. – Машенька, что же ты не сказала, что у тебя в гостях молодой человек, я бы зашла в другой раз. Представь же нас друг другу!

– Познакомьтесь, – пробормотала я, – это Надежда Николаевна…

– Я – Машенькина тетя, сестра матери. Так, знаете, навещаю иногда, стараюсь почаще, все-таки мы родственники…

– Это похвально, – улыбнулся Андрей немного неуверенно.

– Да, и за мальчиком приглядеть надо, скоро начнется трудный возраст. Ну вы тут посекретничайте, а я пойду к Лешеньке. – Надежда улыбнулась так противно, что если бы у меня в гостях действительно был мужчина с определенными намерениями, то он вмиг забыл бы о них и убежал бы из моей квартиры без оглядки и навсегда.

Но у Андрея намерения были совсем другие, поэтому он незаметно перевел дух и спросил, не могу ли я показать ему альбом, который остался от бабы Вари, то есть Варвары Степановны. Альбом лежал у меня в коридоре в шкафчике для обуви, чтобы не совсем на виду, поэтому я достала у Надежды из сумки фотографию, вложила ее в альбом и принесла гостю. Он с любопытством стал его пролистывать и сам указал на фото Ольги Павловны.