Перстень Калиостро

Надежда ушла, очень озабоченная, а мною овладела тоска. Я обещала Надежде не ходить на Шпалерную, но позвонить-то могу? У Саши никто не отвечал, у Павлины Ивановны тоже. Странно, Павлина-то куда делась? Она то у себя, то у Саши, на улицу ходит мало, только в магазин. Я подождала час и позвонила еще. Никаких перемен.

Сама не желая того, я представила, как на Шпалерную вламываются бандиты, бьют Сашу, пытают, а он ничего не может им сказать. Они перерыли всю квартиру, но ничего не нашли. Потому что бумаги-то унесла я.

И тогда в злобе они издеваются над беспомощным человеком. А кто его защитит? Старуха восьмидесяти лет? Ей самой много не надо. В трубке по-прежнему были длинные гудки. Я оделась, вышла из дому и побрела к автобусной остановке, преодолевая дурноту и головокружение.

* * *

К огромному удивлению Алены, после истории с открытыми кранами Марию с работы не уволили. Что ж, не прошло с первого раза — нужно предпринять еще одну попытку, благо дорожка проторена. Она снова приехала на Шпалерную, бесшумно поднялась к дверям квартиры, открыла замок и прошла на кухню. Оглядевшись, она придумала неплохой террористический акт: на месте всегда хорошая мысль придет в голову. Однако только она собралась приступить к осуществлению своей гениальной идеи, из прихожей донесся едва слышный щелчок замка.

Алена слегка запаниковала: быть пойманной в чужой квартире совсем не входило в ее планы. Конечно, если пришла эта вобла Машка, она, Алена, запросто залепит ей пару оплеух и спокойно убежит… Однако то, как тихо открылась дверь и как еле слышно вошел в квартиру неизвестный визитер или несколько визитеров, говорило о том, что пришли явно не хозяева. Алене стало страшно. Она заметалась, думая, куда бы спрятаться, но на пороге кухни уже появился человек в темном спортивном костюме и натянутой на лицо шапочке с прорезями для глаз. Не дав ей опомниться, он прыгнул к Алене, зажал ей рот ладонью, чтобы она не успела крикнуть, а затем с помощью второго такого же замаскированного бандита связал ее по рукам и ногам. Рот ей заклеили пластырем, усадили в кресло, привязали руки к подлокотникам и удалились в глубь квартиры. Судя по доносившемуся оттуда грохоту и звукам передвигаемой мебели, неизвестные злоумышленники устроили в квартире форменный обыск. Чуть позже Алена услыхала звуки глухих ударов — ее опыт подсказывал, что такое раздается, когда бьют человека. А послышавшиеся за тем стоны подтвердили ее предположение. Ясно, мальчики пытаются договориться с безмозглым кретином, здешним постоянным обитателем. Ну что ж, от него они вряд ли что узнают… Однако интересно, что такое они ищут? Думают, что дебил прячет в квартире валюту и драгоценности? Ну-ну. Хотя она лично в этом сомневается.

Спустя время бандиты явились на кухню. Совершенно не обращая внимания на Алену, они вытащили ящики из шкафов и пенала и осмотрели их содержимое.

— И здесь ничего, — произнес один, а второй подошел к Алене, достал длинный нож и отклеил пластырь, причем боль была жуткая, со словами:

— Пикни только, стерва, в момент горло перережу! Говори сейчас, где у этого козла бумаги? — Он кивнул в сторону комнаты.

— Я ничего не знаю, — жалобно проговорила Алена.

— Ты мне мозги не грузи! — рявкнул бандит. — Как ты можешь ничего не знать, если каждый день тут торчишь?

Алена поняла их чудовищную ошибку и пыталась ее исправить:

— Мальчики, это вовсе не я тут по хозяйству помогаю. Я тут случайно…

— Да-да, — хмыкнул бандит, — по хозяйству тут Папа Римский помогает, а ты зашла у него огоньку стрельнуть.

— Честное слово, ребята, вы меня совсем с другой перепутали!

— Клешня, она нас за лохов держит, думает, мы с ней в игры играть будем. Кинем ее в багажник и отвезем в Песочную, там в подвале она быстро заговорит.

— Шеф велел нам еще вторую бабу тряхнуть, Лидию. Ладно, заворачиваем ее в ковер — и в багажник, а там разберемся.

Алена похолодела от ужаса, представив, что ожидает ее в подвале у бандитов. Она пыталась закричать, но рот снова заклеили пластырем. Она пыталась сопротивляться, извивалась всем телом, но железная хватка бандитов нисколько не слабела. Ее закатали в старую дорожку из прихожей, потому что приличных ковров в этой квартире давно уже не было, и понесли вниз. Алена мычала, надеясь, что кто-то услышит ее стоны… Но все было напрасно. Она повторяла про себя: за что? И мысль насчет ямы, которую не следует рыть другому, не приходила ей в голову.

* * *

Я поднималась по лестнице дома на Шпалерной, отдыхая на каждой площадке.

Хотела позвонить к Павлине Ивановне за ключами, но вдруг заметила, что дверь Сашиной квартиры приоткрыта. Может, она там? Я заглянула в прихожую и позвала:

— Павлина Ивановна, вы здесь?

Ответом мне было сначала молчание, а потом я услышала слабый стон. Отбросив всякую осторожность, я рванулась в комнату — и мне показалось, что все это я уже видела в кошмарах. Он лежал на полу, скорчившись, как от холода, и не подавал признаков жизни. Так я и думала, все ужасы, что я представляла, происходили наяву.