Перстень Харома

— Много, — сообщил решка Тот и умудрился подмигнуть ей одним глазом: — Только ты никому не рассказывай!

— Договорились, — согласилась Марэлай и спросила: — А где Дуклэон?

— Твой спутник, — сообразил Тот, — у Этого.

— У какого «этого»? — не поняла Марэлай.

— Его звать Этот, — сказал решка Тот, не понимая, что может быть непонятного.

— Странное имя, — задумалась Марэлай и спросила: — У вас что, все имена такие?

— Сам, Самый, Весь, Всякий, Любой, Другой, Иной, Никто, Ничто, — застрочил Тот.

— Хватит, — успокоила его Марэлай. — Может, ты меня проведёшь к «Этому», — спросила она, делая ударение на имени соседа.

Но их содержательную беседу прервал глухой крик и Марэлай, вслушавшись, узнала голос Дуклэона.

— Быстрее! — торопила она Тота, а он подошел к стенке и, расставив руки, придержал образовавшуюся дыру, в которую влезла Марэлай, переходя в соседний купол. Потом перешли в следующий пузырь и ещё один, пока не оказались в большом куполе, возле стенки которого орал Дуклэон, а растерянный Этот стоял перед ним и не знал, что делать. Увидев появившегося Тота, Этот возмущённо на него накинулся:

— Ты не сказал мне, что он будет орать! Мне такой человек не нужен!

— Успокойся, смотри, он уже молчит, — убеждал его Тот, показывая на Дуклэона, который, увидев Марэлай, перестал кричать, но напрягся.

— Мне он не нужен, он мою рыбку запугал! — возмущался Этот, показывая на большого пресноводного сазана, сидящего в большом пузыре, прилепленном к куполу с внешней стороны. Сазан, неизвестно как попавший в океан, вытаращил глаза на Марэлай и Дуклэона, внимательно их рассматривая.

— Он не будет кричать, — уговаривал Тот, показывая на Дуклэона.

— Отдавай мои ракушки и забирай своего человека! — решительно сказал Этот.

— Ты, что, его продал? — поинтересовалась Марэлай, показывая на Дуклэона.

— Я думал, что им вдвоём будет нескучно, — вывернулся Тот, почёсывая хвостик на голове.

— А меня ты собирался тоже продать? — поинтересовалась Марэлай, и Тот дипломатично ответил: — Я об этом не думал.

— Марэлай, где мы? — подал голос Дуклэон.

— Там, где ты пожелал быть — в океане, — объяснила Марэлай и кивнула на решек: — Познакомься, решка Этот и решка Тот.

— Они что, обе Решки? — не понял Дуклэон.

— Какой же ты ту... — поразилась Марэлай, забыв, что несколько мгновений назад сама была такой же, поэтому сразу поправилась, — ...рассеянный. Этого решку зовут Тот, а того Этот, — объяснила она и осознав, что сказала, Марэлай рассмеялась. Она принялась объяснять Дуклэону, то, что знала сама, но быстро устав и видя его недоумение, разочарованно сообщила:

— Будь я здесь, к примеру, с сестрой, она бы поняла всё сразу.

Потирая перстень на пальце, она уставилась на Дуклэона, ища в его глазах понимания, но в его взгляде, направленном ей за спину, она увидела только ужас.

— Где я? — раздался голос за её спиной.

Марэлай обернулась и застыла на месте.

* * *

Хамми направлялся совсем не на станцию репликации, а абсолютно в противоположную сторону, на северо-запад, туда, где на пути стояли высокие горы, ограничивающие рубежи Страны Фрей. Виду кота он предпочёл образ птицы, причём узнать, на кого она похожа, не представлялось возможным, так как Хамми изменялся каждое мгновение, подстраиваясь под струи воздуха и используя все изменения тела для рационального полёта.

Стоит сказать, что не только тело кота изменялось в полёте. Если кто смог бы заглянул Хамми в голову, или другую часть тела, чтобы прочесть его глифомы ^[12], а ещё лучше, почувствовать симпоты, то был бы удивлён направлением его мыслей и чувств. Там не было раздумий о Марго, пропажу, которой он почувствовал сразу, и дотошный наблюдатель с удивлением бы узнал, что Хамми в ближайшее время собирался заняться селекцией растений.

Снежные вершины гор, как белые зубы какого-то хищника, попытались остановить Хамми, но он поднялся выше вершин, откуда открылся вид на равнину, усыпанную множеством озёр и заросшую кустарником вперемежку с невысоким лесом. А дальше виднелась белая полоска берега, в который бились волны то ли моря, то ли океана. Водное пространство тянулось до самого горизонта и никаких признаков земли в обозримой дали не наблюдалось.

Местное солнце, Горело, пыталось догнать Хамми, который не уделял ему внимание, но, разочарованное, совсем обиделось и оставило его в покое, укрывшись белоснежными тучками. Правда, изредка выглядывало, проверяя, не передумал ли Хамми, но видя его безразличие, нагнало на небо синие тучи, пытаясь его остановить. Ветер усилился и погнал внизу высокую волну, будоража море, а тяжёлые облака собирались сверху залить Хамми водой.

Безбрежное пространство воды, бушующее внизу, соединилось с низкими облаками, образуя пульсирующую водную стихию, пронизанную молниями, освещающими водный ад и его застывшие картины. Несколько молний ударили в Хамми, пытаясь его сразить, но были проглочены им с благодарностью.