Перстень Харома

— Прощай, любимая! — сказал товарищ Тёмный, прижимая Маргину к груди. Они слились в плотном поцелуе, вливаясь друг в друга, соединяясь между собой оболочками в одно целое.

«Не смей целовать мою невесту!» — беспомощно взывал к ним Харом, не имея возможности отделить одну плоть от другой, не повредив свою Фатенот. Правда, его огненные слова никто не видел, так как чужая невеста занималась своим прямым делом – соблазняла своего жениха.

Когда они немного расклеились, товарищ Тёмный назидательно сказал:

— Жди меня и я вернусь! — и направился к выходу.

«Скатертью дорога!» — дружелюбно пожелала огненная надпись. Когда товарищ Тёмный черной молнией сиганул вверх, он почувствовал приложенное к нему внешнее ускорение, которое помогло ему пробить головой серебристые облака и выйти в открытый космос.

А Маргина подошла к окну, провожая взглядом пенящийся белым конденсационный след от товарища Тёмного, и пожелала ему успеха, вплетая в его симпоты свои ощущения.

«Я с тобой, моя Фатенот!» — изрекли огненные буквы, но чужая Фатенот была далеко и с другим.

* * *

Чери, получив назад своего Дуклэона живым и невредимым, возрадовалась сверх всяких мер и поблагодарила богов фрей за дарованное счастье. Она гладила по голове вырывающегося Дуклэона, пытаясь оградить его от ещё не возникших опасностей, не понимая, что отпрыску её любовь до клотика на мачте и ему хочется к другим кучкующимся рядом детям.

Леметрия разрывалась между своим любимцем, Дуклэоном, и так неожиданно появившимся Витером, с которым она сумбурно пыталась наладить связь, но он, почему-то, больше оглядывался на Перчика, чем на неё. К тому же, появившаяся племянница Перчика, Марго, требовала внимания, так как её родители находились неизвестно где и ребёнок нуждался в том, чтобы его приголубили. Кроме того, дочь Байли, Марэлай, оказалась с ними, ожидая возвращения отца и беспокоясь за свою мать, поэтому, тоже нуждалась во внимании к ней.

Молчавший Туманный Кот, слизывая тревожные симпоты мамаш, затеял с детьми игру в прятки, чем привёл их в восторг, но добавил тревоги Чери и Леметрии, которые боялись, что их чада ненароком свалятся с высокого постамента статуи Харома.

Появившаяся флаэсина, управляемая Фогги, добавила всем хорошего настроения, и стоило кораблю приземлиться возле громадной статуи Харома, как все быстро забрались на борт. Возле подножия статуи остался одиноко стоящий Витер, который, пересиливая себя, улыбался и молчаливо смотрел.

— Витер, — воскликнула Леметрия, — что же ты стоишь?

Витер ещё колебался, но Перчик протянул руку и мальчик, радостно за неё ухватившись, перелез через борт. Был уже вечер, но никто не захотел оставаться ночевать на Земле Харома, поэтому Фогги поднял флаэсину и медленно двинулся на запад, за солнцем, которое, посветив немного, спряталось за высокими горами, освещая только небо. Чтобы не рисковать ночным полётом, Фогги приземлился на воду и решил дождаться рассвета в океане, на отмели, где сюрпризов не предполагалось. Брошенный им якорный камень, размотав верёвку в человеческий рост, достиг дна.

«По крайней мере, здесь мелко», — подумал Фогги, успокаиваясь.

Дети и Леметрия с Чери поместились в каюте, а Перчик и Фогги остались на палубе, договорившись дежурить по очереди. Но, как обычно бывает, Перчик, согласившийся дежурить первым, утомлённый путешествием, безмятежно заснул вслед за Фогги.

Проснулся он оттого, что флаэсину болтало на волнах, а вдали раздавались громкие шлепки. Фогги, опершись на борт, стоял, расставив ноги, и смотрел куда-то вдаль.

— Что случилось? — спросил Перчик, как будто не он должен был стоять на вахте и все знать. Взглянув на небо, он увидел падающие огни, которые с шипением плюхались в океан. Некоторые падали так близко, что Перчик опасался за флаэсину и своих спутников: как бы их не накрыло таким камешком. Через некоторое время Перчик и Фогги успокоились – падение горящих камней прекратилось.

— Вероятно, на Глаурию вновь упали двойники, — сам себе объяснил Перчик.

— Какие «двойники»? — не понял Фогги, не имевший возможности наблюдать амомедаров. Перчик принялся рассказывать, понимая, что время до утра хватит, так как лучше бодрствовать при такой ситуации. Не успел он закончить рассказ, как услышал:

— Что это такое?

— Витер, ты почему не спишь? — спросил Перчик, увидев Витера, выглядывающего из каюты.

— Что это такое? — снова спросил Витер, показывая на небо. Перчик и Фогги оглянулись и увидели длинные светящиеся серебристые облака, которые выныривали из океана и тянулись по небу вверх, смешиваясь со звёздами. Через некоторое время за ними с грохотом взметнулись к небу одинокие, ярко горящие звёзды. Так как им никто не объяснил, что серебристые облака это те же амомедары, а следующие за ними звёзды – барберосы, поднимающие своё стадо с Глаурии, то Перчик и Фогги остались в неведении, так же как и ожидавший объяснения Витер.