Перстень Харома

«Да он меня изнасиловал!» — возмутилась Маргина и бросилась симпоту вперёд, сразу оказавшись на планете Эраннер. Выпустив ещё несколько симпот, она поняла, что уже на свободе, осталось вытащить себя, Мо и Хенка с Анни. Вспоминая виденное, она не поняла, что это было: или галлюцинации, или наведенные мысли, только хотелось по-человечески принять душ и смыть все грязные мысли из памяти.

Чтобы отвлечься, она сообщила Мо о том, что путь свободен и нырнула внутрь, освобождая проход ему. Мо медленно потёк по возникшей нитке, наматываясь клубком на выходе, а Маргина явилась внутри себя зелёным лицом, обратившись к Хенку и Анни:

— Потерпите немного, Мо скоро выберется.

— А мы? — спросила Анни, так как сидеть внутри Маргины не очень приятно. Хорошо, что Маргина, предвидя проблемы, незаметно для Хенка и Анни удаляла из них излишки жизнедеятельности, превращая в полезные вещи, а шлак перемещала к месту соприкосновения с амомедарами.

Мо уже выбрался, и Маргина стала медленно расширять отверстие, пуская параллельно первой вторую нить, но так, чтобы не сильно тревожить амомедара, не то, он может проснуться и станет поглощать эмоции, тем самым выдавая Маргину Страннику.

Между тем Мо, не теряя времени, накинул на Странника сеть, не обнаруживая себя, а той симпоте, что была на страже, скормил кусочек амомедара.

— Ложитесь, — сказала Маргина и первой потащила к выходу Анни. Амомедар, шевельнувшись, чуть ли не проснулся и сдавил отверстие вместе с Анни, которая запищала, но Маргина на неё шикнула. Едва вытянув её, она поволокла и Хенка.

Внезапно, когда только ноги Хенка оставались внутри амомедара, тот проснулся и сжался, поймав жертву. Маргина что есть сила дёрнула Хенка и увидела, как зашевелился Странник, очнувшись от амомедара.

«Началось!» — подумала она, пряча Хенка и Анни под себя, точно курица цыплят.

* * *

Харом, счастливо пребывая в Эссенариуме вместе с Фатенот, позабыл обо всём на свете, наслаждаясь обществом любимой, а если вспоминал о ком, так только о Маргине, причём с благодарностью, извлекая из своих глифом её наставления в деле охмурения женского сердца.

Поскольку у него имелось одно и самое дорогое сердце, а именно, сердце любимой, то он считал своим долгом использовать весь арсенал обольщения, доставляя любимой удовольствие. Фатенот, никак не ожидавшая от Харома такой изощрённости в любовных ласках, заподозрила его в том, что годы разлуки Харом провёл в окружении гарема, но искренность, с которой он её любил, сразу разоружила её и она отвечала такой же открытостью.

Идиллия, продолжавшаяся так долго, не могла длиться вечно, по правилу бутерброда, и в один прекрасный день тот шлёпнулся маслом вниз.

Несмотря на непроницаемый купол, чтобы никто не тревожил их покой, однажды утром в их постель шлёпнулась огромная марка, шевеля крыльями, как бабочка, и Харом с удивлением её открыл:

«Тебе и Фатенот надлежит прибыть в Боро, для выяснения обстоятельств.

Сазан».

«Каких обстоятельств?» — подумал Харом и, зная брюзжащего Сазана, решил, что использует всё своё влияние, чтобы никаким образом не навредить Фатенот, тем более, что за собой вины не чувствовал.

— Что случилось? — тревожно спросила Фатенот, но Харом её успокоил.

— Ничего плохого, мы с тобой совершим маленькое путешествие по планете Глаурия.

Тем не менеё, он отправил сообщение Судьбам Времён, чтобы они прислали ему освобождение от работ Фатенот. Некогда сердитые совы, а теперь весьма довольные собой и работой гуцулок Судьбы Времён, испугались, что Фатенот возвратится назад, лишив их мелких радостей жизни, что у них были, а в особенности пения по вечерам гуцульских коломыек.

Поэтому, они прислали пространный лист бумаги с двумя печатями, в котором давали Фатенот бессрочный отпуск на все времена, а попросту говоря, уволили её с работы. Харом сохранил бумажку, спрятав её в девятом измерении, чтобы никакая зараза, не стырила документ.

Чтобы лететь с комфортом для Фатенот, он поднял Эссенариум в воздух, а в главном зале сделал прозрачный пол, чтобы она могла наблюдать за Глаурией с высоты. Фатенот вначале боялась стоять на прозрачном полу, ощущая себя неуверенно, но рядом находился Харом, что придавало ей смелости.

Когда пролетали над Землёй Харома, одинокая каменная фигура на берегу её заинтересовала.

— Кого-то она мне напоминает, — сказала она, а Харома выдал цвет лица: иногда он по-прежнему тушевался с Фатенот.

— Это ты, — засмеялась она и повисла у него на шее.

— Я его снесу, — пробурчал Харом, но Фатенот замахала рукой:

— Не нужно, он так украшает берег.

Одно из племён рао, ведущее пленника к статуе, задрав голову, видели странный воздушный остров и даже не подозревали, как им повезло, что их не заметила маленькая женщина в небе. Иначе, с её добрым сердцем, им бы не сносить головы.

Перед горами материка Харом поднял Эссенариум так высоко, что взглядом можно было охватить всю Страну Маргов и Фрей. Фатенот, заворожённо глядя на вниз на игрушечную Глаурию, изредка покрытую облаками, восторженно произнесла: