Перстень Харома

Агрегат, явно собранный здесь из комплектующих многих фирм, представлял собой обыкновенное офисное кресло с обрубленной ножкой, всунутой в тор из проводов, а вверху всё это безобразие прикрывал круглый металлический зонтик, весь утыканный датчиками и проводками.

В подлокотнике торчал замок, с ключом странной г-образной формы, состоящий из множества стальных стерженьков различной длинны, а на горизонтальной плоскости подсвечивал какой-то светодиод. Вытянув ключ, Анни прочитала на нем надпись «транслятор» и машинально сунула его в карман, соображая, куда мог деваться Дима. То, что в здании всё открыто, говорило о том, что здесь кто-то есть. Она снова подошла к столу и заметила клочок бумаги, на котором Дима размашистым почерком написал: «Планета Глаурия».

Название оказалось знакомо Анни. Об этой планете, рассказывал дедушка Миша, но вспомнить подробности она не успела, так как в дверях лаборатории появилась мадемуазель Мари в сопровождении двух крепких мсье в одинаковых костюмах и на одно лицо. «Близнецы», — подумала Анни, а мадемуазель Мари разгневано спросила:

— Что вы здесь делаете?

— Я приехала к Дмитрию, где он?

— Его здесь нет, уходите, — раздражённо крикнула мадемуазель Мари.

— Я никуда не уйду, пока вы не покажете Диму, — воскликнула Анни и, подняв руку, положила палец на тревожную кнопку капа. Близнецы переглянулись, и один из них сказал мадемуазель Мари:

— Оставьте её, Мари, мы сами всё объясним, — он взял один из стульев и сделал жест рукой, — присаживайтесь.

— Я постою, — сказала Анни, осматривая взором пути отхода. Близнецы сели, а мадемуазель Мари, как и Анни, тоже не собиралась садиться.

— Понимаете, уважаемая... — начал один из близнецов, но его перебил второй:

— Меня зовут Жак, а вас ...

— ...Анни, — подсказала мадемуазель Мари.

— А меня Жан, будем знакомы, — продолжил первый. — Мы, как вы успели заметить, братья и ведём некоторые коммерческие проекты, в одном из которых участвовал ваш друг. Но, к сожалению, он нас обманул, и, я вижу, не только нас. Не далее, как вчера, он закончил одну... э ... э работу и исчез, даже не составив, отчёт. Так что мы с вами, в некотором роде, все потерпевшие. Вы же видите – мы своих средств на него не жалели, — обвёл вокруг руками Жан.

— Я вам не верю, — сказала Анни, а Жан развёл руками: — Это ваше право, но единственная причина, по которой нам не хотелось вмешивать в это дело соответствующие органы только одна – мы боимся, что о том, над чем работал ваш друг, разгласят в информационных новостях. Вы ведь знаете, стоит сказать слово и кто-то другой придумает похожее.

Анни задумалась, а брат Жана спросил:

— Вы не подскажете, где мы можем его найти?

— Не знаю, — сказала Анни правду, а о записке на столе предпочла промолчать.

— Если вам негде жить в Версале, вы можете поселиться в комнате, которую занимали, — предложил Жак, и лицо мадемуазель Мари исказила гримаса, поэтому Анни отказалась: — Нет, спасибо.

Она направилась по ступенькам вниз, всё ещё слыша голоса братьев и резкие выкрики Мари. «Транслятор, транслятор!» — выкрикнул кто-то из братьев, и Анни вспомнила, что положила его себе в карман. Послышался топот ног, и Анни предпочла быстро скрыться, понимая, что «транслятор» может ей пригодиться для переговоров. Она спряталась за кустами и слышала, как братья пробежали по аллее, а потом, огорчённо вернулись. Из их разговоров Анни поняла, что они считают её сообщницей Димы, которая действует по его указке. Поскольку, путь оказался свободен, она вышла на улицу и потопала, куда глаза глядят.

***

Маргина, несмотря на приятное общество Харома, отправилась в Боро, повидать своих внучек, которым она так и не уделила внимания, занимаясь собой и решая непростую задачку с одним бывшим и двумя новыми любовниками. С новыми всё ясно, Харом любил, несмотря ни на что, Фатенот, а вот товарищ Тёмный ей приятен и, кажется, тоже её любит. Харом почистил ей глифомы, удалив все события, связанные с ним, и оставив в памяти только обезличенные ощущения страсти, чтобы сравнивать аналогичное. Посылая глифомы вперёд, Маргина проверила, что творится в головах её родных и знакомых, оправдывая такое вторжение в память людей тем, что оно с благими намерениями.

Хотя каким благим делом можно оправдать вторжение в голову своей соперницы, Манароис, оказавшейся в Боро, в обществе Чери и Леметрии. Соперница горевала о Мо, который куда-то пропал. «Я же её предупреждала!» — без зла напомнила Маргина, но Манароис её не слышала, а если бы и слышала, то никогда не поверила в подлость Мо. А ещё в Боро почему-то находились барберосы, которые в обнимку спали с Туманным Котом. По крайней мере, ей так показалось, потому что их точки слились в одну, большую. «Может, Туманный Кот их съел?» — подумала Маргина о несбыточном, так как шляющихся барберосов, не то, что съесть, а задержать невозможно.