Перстень на пальце

Поначалу Аристарх не уделил должного внимания этой записке. Но после того, как была организована слежка за Кесковым и стали появляться довольно любопытные сведения, он вдруг вчитался в нее. Андр. Что такое Андр? Скорее всего, это Андрей. Да, несомненно, это Андрей. А ведь это имя Кескова. Среди завсегдатаев кафе такого имени больше не встречалось. И надо отметить, что никто из завсегдатаев не называл Кескова по фамилии, только по имени. Выходит, что Андр., Андрей, это все-таки Кесков. Значит, Андрею налог отдать. Но почему налог? Почему не долг? Может быть, ошибся Рушкин, написав это слово? Но у Рушкина сейчас об этом не спросишь. Его найти не могут. Следовательно, надо соображать самому. Акламин задумался над запиской. Пытался все разложить по полочкам, но как-то все укладывалось плохо. Иногда хотелось отбросить эту памятку, пока однажды мозг не ожил, и по извилинам, как языки пламени, не поползли наводящие вопросы. А что, если в записке нет ошибки? Все правильно в ней. Андрею налог отдать. То есть Рушкин должен был отдать Кескову налог. Но почему Кескову, а не налоговой? Кто такой этот Кесков? И тут Аристарху пришло в голову: а зачем Кесков каждую неделю встречается с предпринимателями? Приятели, что ли? Нет! Так, может быть, он с них получает эти самые баксы, условно называемые налогами? А почему нет? Если предположить, что некто вложил в бизнес каждого свои средства, то вкладывал он для того, чтобы иметь затем доход. И этот доход, прибыль для него должен кто-то в городе собирать. Кесков вполне может подходить для этой роли. Важно, чтобы ему доверяли. Но если он действительно сборщик денег, стало быть, он доверенное лицо. А, значит, приближен, как говорится, к телу. И если этим телом является тело Хозяина, следовательно, выход на того через Кескова наиболее вероятен. Версия Исая подкрепляла эту точку зрения.

Акламин склонялся к тому, что обладатель сиплого голоса, позвонивший однажды ему по телефону, вполне может быть тем самым Хозяином. Но это так же означало, что они имели дело с серьезным преступником, что развитие событий непредсказуемо. Когда похищают с целью выкупа, тогда действия преступника можно более-менее спрогнозировать, можно ожидать определенных шагов. Но в данных обстоятельствах, когда неясна цель похищения, невозможно даже предположить, во что все может вылиться. Картотека, к сожалению, ничего не дала. Скорее всего, это был преступник со стажем, который, переезжая с места на место, менял клички, как перчатки.

Дверь слегка пискнула. На пороге появился Исай с охранниками и с чувством внутреннего беспокойства. Хмурые виноватые лица охранников были опущены, они прятали глаза, как будто в этом кабинете их вина усугублялась. Чувство это усиливалось еще потому, что все были молоды и крепки, только таким и карты в руки, чтобы отважно постоять за женщину. А получилось всё наоборот. Ну, пусть это произошло бы с кем-то одним, а ведь их целая группа. И всех точно мордой об асфальт. Печально. Но печально не для них, с них, как с гуся вода. Печально для Ольги. Аристарх неулыбчиво рукой показал на стулья. И когда все молча разместились, стал задавать вопросы. Ответы были одинаковы. Никто никого не мог дополнить.

— Как вы могли допустить, что Ольга оторвалась от группы, шла впереди всех? — не понимал Акламин. — У вас что, не были определены места, где, кто должен находиться, охраняя ее? И потом, как вы не поняли, что за рулем сидел другой человек? Да, затемнены боковые стекла. Но ведь у водителя обязанность, всегда выходить навстречу. А на этот раз, с ваших же слов, никто не вышел. Почему никого из вас это не насторожило? Почему не появилась мысль, остановить Ольгу и проверить машину? Это же основная функция охраны! Иначе, зачем вы нужны?

Понуро уткнувшись в пол, охранники молчали. Что можно было сказать в ответ? Это как после драки кулаками махать. Разумеется, с их стороны было безусловное нарушение инструкции.

И как только они появились перед Исаем, он жестко пропесочил каждого. Устроил такую трепку, такой разнос до помутнения в мозгах, до коликов в животах. Но теперь хоть распни их, вернуть все назад и изменить положение вещей невозможно. Постные потерянные лица охранников уже ничего не выражали, кроме мученического раскаяния. Не добившись информации, в какой можно было за что-то зацепиться, Акламин отправил охранников, но задержал у себя Исая:

— Глеб сказал мне о твоей версии, — проговорил он, когда за охранниками захлопнулась дверь. — Я тоже поддерживаю ее. Но прошу тебя не влезать сейчас никуда, потому что этим занимаются оперативники. Ты можешь только помешать им, спугнуть Кескова и попасть под нож или пулю преступников. Пока неизвестно, кто такой Хозяин и на что он способен. К сожалению! — его неулыбчивые глаза были серьезны и строги.