Перстень на пальце

Как-то сразу после этого вопроса Кесков испытал сильное беспокойство. Ответить определенно не мог. В голове возникало много разных предположений, но остановиться на каком-то из них, не решался. Все бездоказательно. И все же постарался ответить, ибо хорошо знал, вопросы Хозяина не должны оставаться без ответов. Проговорил:

— Возможно, потому, что я двоюродный брат Рушкина.

— Тогда бы он спрашивал тебя о Рушкине! — отсек Хозяин. — Но о нем он с тобой не говорил. Откуда ему известно о трупе в лесу? Где ты наследил?

— Поручал абсолютно надежным людям! — пролепетал Кесков.

— А должен был сам сделать! — тон Хозяина пробрал Андрея до самых костей.

— В них можете не сомневаться, — выдохнул Кесков, зажмурившись от глаз Хозяина, вновь раздвинул губы, прошептал. — Я все в лесу проверю!

— Дурак! — стеганул, как плеткой Хозяин. — Что ты проверишь, когда там уже Корозов все проверил! Почему он знает обо мне? Что ты ему сказал?

— Ничего, — беззащитно выдавил Андрей.

— Врешь! — Хозяин будто клин вбил в уши Кескову. — На пустом месте ничто не растет! Язык распустил?

— Хозяин, мой язык всегда на замке! — вытянулся, как червь Кесков. — Он даже мне ничего лишнего не говорит!

Вперив злой взгляд в парня, Хозяин замолчал, осмысливая сложившееся положение. В его сознании укладывалась четкая цепочка. Раз Корозов взял за жабры Кескова, значит, в отношении него он располагал информацией, что тому известно, где Ольга. Но от кого? Вопрос всплыл и не давал ему покоя. Разумеется, не от Кескова, но, безусловно, от его людей. А из Кескова он собирался выколотить информацию о нем и о своей жене. Сорвалось, если верить Андрею. Но почему, собственно, он должен ему верить? Ведь Корозов мог что-то и выколотить. Возможно, Кесков финтит. Проговорился и заметает следы, заранее снимает с себя подозрение. Стало быть, надо резко все оборвать. Иначе кончик, который нащупал Корозов, снова окажется в его руках. Взгляд Хозяина замер на лице Кескова. Неподвижность и суровость этого взгляда ничего хорошего не предвещали. У Андрея между лопатками потекла струйка пота. Он понял, что в эти мгновения решалась его судьба. Чувство опасности подступило к самому горлу. Сдавило его. Душа ушла в пятки. И он, словно наяву почувствовал жесткие пальцы Хозяина у себя на гортани. И все-таки где-то в глубине затрепыхалась надежда. Кесков верил в свою счастливую звезду. Верил, что с ним никогда ничего произойти не может. Верил, что доживет до глубокой старости и умрет своей обычной смертью. Когда-то в детстве ему гадала цыганка. Забрала все его рубли и копейки. Сказала, что родился он под яркой звездой, и будет жить до тех пор, пока идет ее свет. Как это нужно было понимать, он не знал. Но сам для себя решил, что звезды светят долго, а, значит и жизнь его должна быть долгой. Иногда он думал, что звезды горят только ночью, а днем их свет исчезает. Но он отгонял эти мысли от себя, потому что они не нравились ему. Слишком короткой, в этом случае, получалась его жизнь. Это совсем не жизнь получалась, а мгновение. Впрочем, он не верил в гадания. Верил только в собственные силы и в собственные мозги. Взгляд Хозяина придавливал Андрея к полу. Желваки на скулах ходили. Голос, как удар кинжала рассек ему мозг напополам:

— Жаль, что именно ты попал в эту воронку!

Вздрогнув, Кесков понял слова Хозяина. Но не мог поверить, что тот не защитит его. Он служил ему верой и правдой. Неужели ничто не зачтется? Тем более, в том, что произошло, Кесков совсем не видел своей вины. Он ничего не сказал Корозову. Однако, думая об этом, Андрей начинал чувствовать, как глаза Хозяина становились именно той воронкой, которая начинала втягивать его, выплыть из которой не было никаких сил. Между тем, он барахтался, цепляясь за надежду:

— Хозяин, я разорву Корозова!

— Ты был хорошим помощником! — снова оглоушил его жесткий голос.

Содрогнувшись, Кесков ощутил, как мускулы тела натянулись. Почему — был? Значит, Хозяин уже принял решение. Чувство опасности подхлестнуло собраться и настороженно пробежать прищуренными глазами по комнате. Фигура Хозяина была страшной. У двери в комнате — охранник. Одного можно смять в мгновение. А что дальше? За дверью в прихожей еще трое. Трое Андрею не по зубам. И вообще обстоятельства были против него. Взгляд Хозяина давил так, что трудно оторвать подошвы от пола, они стали чугунными. Неужели выход только один — балкон? Но разве это выход? Девятый этаж. Между тем, что-то случилось с мозгом, он перестал работать связно и четко.

Не ожидая от себя подобного, вдруг Кесков сорвался с места и бросился к окну. Затрещали и посыпались стекла балконной двери. Охранник кинулся к нему, но окрик Хозяина остановил:

— Не тронь!

Вскочив с дивана, он сам рывком отбросил Кескова от балконной двери. У того были порезаны руки и лицо. Он попытался барахтаться, но жесткие пальцы Хозяина сдавили ему шею. Потом, бросив Кескова на пол, наступив ему на голову, тот проговорил:

— Я не ошибся! Ты продал меня Корозову!

— Нет, Хозяин, нет! — прошептал Андрей.