Перстень отравителя

Все эти движения, видимо, стоили Сабуркину последних сил. Земное тяготение взяло над ним верх, Валя опустился на грудь Феликса, повис на нем и собрался заснуть. Придерживая Сабуркина обеими руками, Феликс посмотрел по сторонам и сказал:

– Несите все стулья, какие есть, устроим его как-нибудь.

Коллектив спешно доставил в секретарскую все сиденья, что не имели колесиков, составили их вместе, чтобы получилось хоть какое-то подобие пригодной для отдыха поверхности, и сообща уложили Валентина. Оценив результат, Гера произнес:

– Если будет ворочаться, стулья под ним разъедутся и шмякнется на пол.

– Понадеемся, что не будет, – сказал Феликс. – Так, сейчас надо позвонить.

Он подошел к столу и набрал первый номер с секретарского телефона. Послушал долгие гудки и набрал второй. Те же долгие гудки, никто не ответил.

– Телефоны могли поменяться, – предположила Алевтина.

– И адреса тоже.

– Пойду попробую по базам посмотреть, – произнес Гера. – Феликс, как их зовут?

Тот протянул ему бумажку, и парень скрылся в коридоре. Усевшись за стол, Феликс зачем-то пригладил и без того безупречно убранные в хвост волосы и посмотрел на Никанора. Расположившись в компьютерном кресле, старик помахивал свернутой газетой, отгоняя сонных осенних мух от крепко спящего Валентина.

– Никанор, каким ты одеколоном пользуешься? – спросил вдруг Феликс.

Рука с газетой замерла над лицом Сабуркина.

– Дурно пахнет?

– Да нет, просто запах какой-то знакомый, а как называется, вспомнить не могу.

– «Русский лес» называется. Раньше брал «Лесной», а теперь его и нет нигде.

– Понятно, – подперев кулаком подбородок, Феликс стал смотреть в проем распахнутой настежь входной двери. Серую мглу, стоявшую над городом в последние дни, разбередили, наконец, солнечные лучи.

И вдруг в дверях показался чей-то силуэт. На пороге возникла маленькая худенькая женщина лет пятидесяти. Ненакрашенное личико с острыми мелкими чертами, серые волосы, собранные в пучок, скромный брючный костюмчик, туфли на низком каблуке – она напоминала пионервожатую на пенсии. Зайдя в помещение, гостья обвела взглядом открывшуюся картину: пышногрудая женщина и тоненькая, как стебелек, девушка в нежно-голубом платье стояли у окна, в центре комнаты на сдвинутых стульях храпел мужчина плотного телосложения в несвежей рубашке, рядом с ним сидел старик и помахивал газетой. А за офисным столом у противоположной стены восседал господин в черном костюме. Его скульптурной красоты лицо с холодными мраморными чертами было бесстрастным, как барельеф, и лишь глаза, обрамленные длинными черными ресницами, горели живым темно-синим огнем. Солнечный луч из окна упал на массивный перстень с причудливым вензелем на его пальце, острыми красными молниями вспыхнул рубиново-красный камень в кольце. Женщина зажмурилась, поморгала и произнесла высоким тонким голосом:

– Здравствуйте! Это здесь детективное агентство? Я по адресу пришла?

– День добрый, – отозвался мужчина за столом. – По адресу, это детективное агентство «ЭФ». Мы вас слушаем.

Сесть посетительнице было некуда, и Феликс уступил ей свой стул, сам прислонился к подоконнику, скрестил руки на груди и выжидающе уставился на нее. Женщина села на краешек, каким-то образом умудрившись не опрокинуться вместе с компьютерным креслом, положила на колени маленькую черную сумочку на длинном ремешке и приступила к изложению своего дела.

Звали женщину Лидией Георгиевной, работала она учителем русского языка и литературы. Муж ее, Аркадий Викторович, летчик, помощник капитана пассажирского судна российских авиалиний. Ушел из семьи полгода назад. С женщиной этой он с детства знаком, и вот на старости лет его вдруг осенило, что она и есть его настоящая любовь. Прозрел он, видите ли. А в детективное агентство ее привела следующая идея: Лидия Георгиевна желала заплатить за то, чтобы детективы собрали максимально порочащую информацию о ее бывшем супруге и раскрыли всю неприглядность его морального облика в глазах руководства. Чтобы его уволили и лишили пенсии летчика со всеми бонусами. Тогда он своей новой жене точно не понадобится. Она ради этого дачу продала, так что никакие расценки ее не пугают, лишь бы результат был.

Когда посетительница закончила, в секретарской повисла тишина, нарушаемая лишь отдаленным звуком работающего телевизора из главного офиса, где копался в информационных базах Герман. Откашлявшись, Никанор Потапович нарушил молчание:

– Милая, ты же крылья человеку оборвать хочешь. По живому резать собираешься. А с обрезанными крыльями долго не живут.

Женщина посмотрела на него глазами, похожими на пластмассовые пуговицы, и произнесла спокойно, без выражения:

– А у нас куплено место на кладбище. Для двоих.

Арина с Алевтиной переглянулись и посмотрели на Феликса, ожидая, какое решение он примет.

– Лидия Георгиевна, – ровным голосом сказал он, – вы обратили внимание на вывеску над входом в здание?

– Конечно, – чинно кивнула она, – там написано «Агентство “ЭФ”. Частный розыск».

– «Помощь в беде», – дополнил Феликс. – Мы помогаем в беде, а не создаем беду, это не наш профиль.