Перстень отравителя

– Будет сделано! – ответил Сабуркин и начал икать.

– Никанор, дай ему стакан воды! На всякий случай оденьтесь завтра в удобную одежду и обувь… – продолжил Феликс, но тут его взгляд остановился на Арине. Девушка стояла у стены, лицо ее было в цвет краски – бледно-зеленым. В прозрачных, как лесные озерца, глазах стоял самый настоящий ужас. Феликс вздохнул, покачал головой и произнес: – Ничего страшного завтра не случится, не надо заранее себя накручивать. Просто всегда, когда нам надо будет выезжать из офиса, лучше, если вы будете одеты по-походному. Исключительно для вашего удобства. Платья-туфли хороши в офисе, в городе они мешают.

– Это верно, – согласилась Алевтина. – У меня есть брючный костюм. Правда, я его только один раз и надевала, когда примеряла…

– Сойдет, – сказал Феликс. – Все, прощаемся до завтра. Гера с букетом – в мой кабинет.

Молодой человек посмотрел на цветы, которые так и держал в руках, словно они были пучком ядовитых змей, и пошел в коридорчик, соединяющий секретарскую с главным офисом. Закрыв за ушедшими сотрудниками дверь изнутри, чтобы никто случайно не помешал, Феликс пошел за Герой. Тот стоял у окна в его кабинете и смотрел во двор. Цветы лежали на столе.

– Так будешь считывать или лучше их в воду поставить?

– Лучше в воду, – не оборачиваясь, ответил парень.

– Гера, ты собираешься работать или желаешь драматизировать дальше и я тебя отвлекаю?

– Я не драматизирую, – шумно выдохнул он. – Просто задумался. Вот так случилась какая-то история сорок или даже больше лет тому назад. После люди жили, детей растили, внуков, никакой опасности не ощущали, даже не подозревали, что где-то кто-то готовит им смерть. И что она будет такой… странной.

– Гера, соберись, – холодным тоном произнес Феликс. – Хватит лирики, если не хотим получить еще один труп для скорейшей выработки привычки.

– Да, сейчас, извини, – парень тряхнул головой, пригладил упавшие на лоб волосы и отошел, наконец, от окна. – Цветы надо поставить в воду и снять с них целлофан.

– Сейчас поищу, во что их поставить, а ты пока снимай упаковку.

Феликс вышел, а Гера подошел к столу, взялся двумя пальцами за кончик золотистой ленточки и потянул на себя, развязывая бант. Вынув из целлофана скреплявшие его иголки, он развернул упаковку и стал перебирать цветы, откладывая в сторону декоративные сухие веточки и визитную карточку. Ветка сиреневых орхидей, пестрые альстромерии, пара стебельков душистых фрезий, похожие на райских птиц удивительные стрелиции, пушистый леукоспермум и глянцевые темно-зеленые листы аспидистры.

В другое время, при иных обстоятельствах, он бы долго и с удовольствием изучал, рассматривал эти прекрасные творения природы, их формы, лепестки, но сейчас ему было неприятно их касаться, и перебороть себя никак не получалось.

Послышались шаги, в дверях кабинета возник Феликс с ведром для мытья полов, до половины наполненным водой.

– Вот, больше не нашел ничего подходящего.

– Сойдет.

Ведро водрузили на стол, поставили в него цветы, и Феликс вопросительно посмотрел на парня.

– Мне уйти или остаться?

– Побудь лучше в офисе, мне проще сосредоточиться в одиночестве, – голос Германа прозвучал устало. Ко всему вдобавок почему-то навалилась жуткая сонливость.

– Хорошо.

– Слушай, – остановил Гера, – ты говорил, все наши перстни – копии колец известных исторических персон. А четвертый чей, кому такое кольцо принадлежало?

– Это перстень Симона де Монфора – крестоносца, графа, жившего почти тысячу лет тому назад. Он был военным лидером крестового похода против альбигойцев. Сильный был воевода, много крови пролил. Убит выстрелом из камнемета при осаде Тулузы.

– Как интересно, – уныло произнес парень.

– За дело, Гера, за дело.

И директор вышел, прикрывая за собой дверь. Оставшись в одиночестве, Гера походил кругами по кабинету, глубоко, размеренно вдыхая и выдыхая, приводя в порядок мысли, настраивая чувства на контакт с растениями. Ощутив себя достаточно готовым, он подошел к столу, взялся обеими руками за край ведра и стал смотреть на цветы, вернее, всматриваться в них. Лицо молодого человека побледнело, делаясь отрешенным, а глаза стали наливаться зеленью, словно некто невидимый плавно поворачивал регулятор яркости.

А Феликс тем временем походил по главному офису, посмотрел, где лучше обустроить место для посетителей, подошел к окну, машинально взял распылитель, побрызгал Герин цветок, затем присел за стол Валентина и включил телевизор. На экране шел какой-то концерт. Некрасивые, плохо одетые люди с фальшивыми голосами и лицами изображали праздник. Феликс переключил канал. Там шел какой-то сериал. Некрасивые, плохо одетые люди с фальшивыми лицами, голосами и страстями изображали жизнь. Выключив телевизор, мужчина подпер кулаком подбородок и стал смотреть в стену.

Минут через пятнадцать из кабинета вышел Герман. Лицо его было цвета свечного воска, на лбу блестела испарина. Феликс привстал, пододвигая ему второй стул, парень присел, перевел дух и сказал:

– Мало что ценного удалось узнать.