Читаем Перстень с трезубцем полностью

– Еще бы. Правда она не сразу меня узнала, ведь двадцать лет назад без бороды я выглядел моложе. Я не стал ходить вокруг да около, а сразу напомнил ей, кто я такой. Ты бы видел Михал, как она удивилась и растрогалась, слушая меня, кровь прилила к ее щекам.

– А виконт знает о том, что произошло с Бианкой?

– Да, она с ним поделилась о своей былой жизни.

– А что у нее пропала дочь, он знает?

– И об этом Бианка рассказала виконту.

– Она успела поведать тебе, что произошло с ней дальше, после того, как не дождалась тебя в Пресбурге?

– Нет, у нас не было времени, виконт очень торопился на встречу, и потому нам сделали предложение, продолжить разговор во время званого обеда.

– Балинт, я так рад, а ты?

– Да граф, я очень рад этой встрече, но… – Барон на миг замолчал, и его лицо помрачнело, – госпожа Бианка на сегодняшний день является законной женой виконта де Шантуана. Прошу тебя учесть этот момент и при встрече с виконтами не задавать пока вопросов, касаемых нашей тайны, а особенно ее дочери Марии.

– Ханги! – сердце заколотилось в груди графа.

– Это уже решать матери и дочке, как им лучше называть друг друга.

– Господи, неужели Ханга скоро увидит свою мать. Бианка действительно тебе нравится? – угадал граф состояние Балинта.

– Да, я уже говорил тебе, если бы я не был тогда женат. Ее образ так врезался в мою память, что до конца своей жизни его невозможно забыть. Знаешь Михал, когда я увидел ее, у меня возникло такое чувство, что совершил путешествие в свою молодость.

– Неужели она не изменилась?

– Она стала еще краше, чем была. Все те же глаза, волосы, лицо…

– Если Ханга действительно ее дочь, то так же красива и умна, как ее мать. Можно смело утверждать, что они обе похожи на два прекрасных цветка одного растения.

С трепетом в груди Ласло ехал в дом, где остановилась семья виконтов. С одной мыслью он уже начал свыкаться: Бианка и Ханга – мать и дочь. Но другое обстоятельство его волновало больше, чем первое: доводилась ли Бианка женой его отцу? Если да, то как он должен начать об этом разговор. Такое известие шокирует виконтессу или наоборот обрадует? Знает ли Бианка о тайной стороне жизни отца или он не посвятил ее в это? Как повести себя с Бианкой во время уединенного разговора, что за человек она? Не сможет ли откровенность Ласло навредить ему самому?

Обдумав острые моменты предстоящей встречи, Михал решил, пока не раскрывать Бианке всей тайны, а только чуть-чуть приоткрыть завесу.

Графа и барона уже ждали в усадьбе. Стол был накрыт во дворе под густой сенью нависших ветвей орешника. Просматривался вкус виконтов, подчеркнутый в одежде обоих супругов и слуг. Утонченные манеры при общении и доброжелательность. Когда Михал увидел виконтессу, в первую очередь бросилось в глаза ее поразительное сходство с Хангой. Как обрисовал Балинт ее, такой граф увидел Бианку во всем великолепии. Завораживающий, притягивающий взгляд, пышные, красивые волосы, правильный овал лица, коралловые губы, все это сочеталось в виконтессе и придавало ее внешности неотразимость.


Представив графа Ласло и супругов де Шантуан друг другу, барон Балинт украсил свое присутствие среди них, зажигательной речью:

– Уважаемые господа: виконт де Шантуан и Ваша очаровательная супруга Бианка, и наконец, достопочтенный граф Ласло. Не буду долго объяснять, сколь был долог и труден наш путь, пока мы по воле Всевышнего не собрались за этим столом. Для меня и вас, в том числе, очень важен момент, когда через двадцать лет, после долгих поисков нам все-таки удалось встретиться с Вами – уважаемая Бианка. Вам – виконт, очевидно известен путь Вашей супруги и так как Вы доводитесь ей самым близким человеком, то смею Вас заверить, что много лет назад я имел честь быть знакомым с почтенным, ныне усопшим бароном Йо, который был для Бианки дорогим другом, он же и передал мне заботу о ней. Я безмерно счастлив, что госпожа, наконец-то нашлась, и мы находимся сегодня рядом с вами. Я думаю, что раскрыв перед вами часть нашей общей тайны, лично я не остановлюсь после этого. Я постараюсь помочь нашей очаровательной Бианке найти самое дорогое для нее, что все эти годы терзало ее прекрасное сердце. Для этого сегодня к вам прибыл уважаемый граф Ласло.

Виконты сначала были польщены словами барона, но когда он закончил таинственными словами свою речь, удивились. Ласло, как то осуждающе взглянул на Балинта, но он, поведя правой бровью, успокоил графа, давая понять, чтобы он доверился барону.

Интригу ему удалось посеять, и пока гости с хозяевами пили и отведывали различные яства со стола, все смотрели на Балинта, ожидая от него продолжения.

– Виконт, в первую очередь я обращаюсь к Вам, как главе семьи де Шантуан и прошу Вашего разрешения продолжить разговор. Я хочу быть откровенным с Вами, так как раскрытие этой тайны затронет всех присутствующих за этим столом.

– Барон, что же это за тайна, от которой у меня пропал аппетит, – пытался шуткой разрядить обстановку виконт.

– Виконтесса де Шантуан, Вы готовы? – обратился к ней Балинт.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза