Перстень шаха

   Со всеми ребятами я тогда встречаться не стал. Посчитал это ненужным, да и они на меня были в обиде. Но поговорил по душам с тремя пацанами, причем с каждым персонально. Мне казалось, что если эти меня поймут, то и остальные к ним прислушаются. Рыжеватый паренек, у которого в Липецкой области жили дедушка с бабушкой, думаю, меня понял. Правда, он никак не хотел верить, что я в детстве увлекался голубями. Сам он до спецшколы держал голубей и задавал разные каверзные вопросы, думая, что обманываю. Убедился -- не вру. Второй паренек, Сергей, который особенно интересовался «кто я такой», так вот, он не верил, что я мастер спорта и был чемпионом по вольной борьбе. Пришлось кое-какие приемы показать для подтверждения правдивости моих слов. Еще говорил с крепышом Юрием из группы «Дикарей». Его тоже заинтересовало мое увлечение спортом. Он не думал, что в милицию идут работать такие спортсмены. Надеюсь, мои беседы с ребятами не прошли для них даром и какую-то пользу принесли. Я даже собирался тогда побывать в Аннинской спецшколе, встретиться с трудными подростками и поговорить с ними, но потом замотался и поехать не удалось. С тех пор прошло почти тридцать лет. Те «беглецы» давно стали взрослыми и имеют своих детей. Возможно, вспоминают иногда о своем побеге и о том, как я их обдурил. Хочется верить, что урок тот пошел им на пользу.

Вот так закончилась моя роль в амплуа «иностранца».

   Насильники

   Меня вызвал начальник отдела Денисов и сказал, что с Ленинского райотдела переслали дело об изнасиловании несовершеннолетней Стребковой Нины (фамилия изменена). Полистав дело, он покачал головой:

   -- И каких только сволочей земля не носит! Надо же, завезти в лес, совершить групповое изнасилование и полураздетую оставить одну в декабре месяце! Ну не гады, а?!

   В то время я был уже старшим оперуполномоченным, и опыт по раскрытию преступлений у меня имелся неплохой. В этот же день ознакомился с делом и, не теряя времени, поехал в областную больницу, где потерпевшая лечилась от обморожения. Нашел палату, в которой лежала деревенская девчонка. На вид не хлюпкая, крепко сбитая. Может, это ее и спасло. Другая бы не выдержала подобного надругательства и мук.

   Стал ее опрашивать. Вопросов много, пытаюсь узнать хоть какие-то подробности о тех, кто совершил это мерзкое дело: сколько их было, где произошло и все то, что помогло бы установить насильников. Девочка всхлипывает, отвечает почти одно и то же: не помню, не знаю, не заметила. Даже мне, повидавшему в работе немало человеческой мерзости, было горько смотреть на эту совершенно беспомощную, униженную и поруганную девчушку, которая одна зимней ночью добиралась полуголая до города и, если бы водитель из войсковой части, ехавший на машине в ту позднюю пору не подобрал ее, она бы замерзла. Девочка говорила, что насиловали в лесу, в машине, несколько молодых ребят по очереди, а до этого они везли ее через какой-то мост и кто-то из сидевших в салоне сказал:

   -- Глянь, какое большое водохранилище!

   Пояснила, что в этот день она приехала из своей деревни Хохольского района в Воронеж к родной тетке, работавшей в домостроительном комбинате. Тетка жила в общежитии. Когда стояла и ждала на остановке транспорта около нее остановились «Жигули», из которых выскочили несколько ребят и силой затащили в машину.

   Разговаривая и пропуская через себя полученную от Стребковой информацию, я пришел к выводу, что изнасилование могло совершиться на территории Левобережного района. Ее же слова: ехали через мост, по бокам было водохранилище. Это могло произойти где-то в районе Масловки. Подготовил материал опроса и свои предложения доложил начальнику милиции Денисову. В общем, дело для рассмотрения передал в Левобережный отдел милиции. На этом, казалось бы, все и закончилось, но... Но вскоре дело опять переслали к нам. Левобережники провели свой опрос и посчитали, что изнасилование было совершенно на территории нашего района. Чехарда, да и только. Начальник отдела Денисов вызвал меня и сказал:

   -- Хватит футболить! Скорее всего, это случилось в районе Шиловского леса. Участок твой, так что ищи.

   Да, легко сказать -- ищи, когда абсолютно никаких зацепок и даже в мелочах Стребкова путается. Но надо же что-то делать. Прошло около месяца с момента совершения изнасилования, а сдвига никакого. Я знал, как не любят сотрудники розыска заниматься делами, которые совершались не на их территории, и в этот раз была именно такая неразбериха: точно утверждать, где произошло изнасилование, потерпевшая и сама не могла. Но я был согласен и с начальником, что хватит гонять дело туда-сюда, пора заняться им серьезно, без проволочек.

   Но с чего же начинать? Ведь и правда ни одной зацепки! Поехал к тетке потерпевшей. Та простая работяга, сама в трансе. Думал, что, может, ей племянница что-то рассказала как женщина женщине. Но нет, и тут ничего. Тетка только умоляла меня найти этих подонков. «Как же так можно!» -- восклицала, и ее горе можно было понять.