Читаем Перун полностью

Где была она потом, не знаю. Может быть, заливала она пожары, может быть, сверкала в светлых волнах Генисаретского озера, когда на берегу его говорил рыбакам Христос, может быть, грозным наводнением разливалась по земле, разрушая труды людей. Но не думай, что этим она делала злое дело: только при большой беде-то и обнаруживается человек по-настоящему, как это было в жаркой пустыне, когда путник спас нашей капелькой умиравшего от зноя человека, спас, жертвуя, может быть, своей жизнью… Так что капелька служит красоте жизни даже тогда, когда на первый взгляд и несет она за собой злую беду… Она бывала везде за свою долгую жизнь, она видела все, пока, наконец, в синей туче не прилетела она в наш сад и не повисла на ветке черемухи… Ах, да она уж упала!.. — сказал дед, заметив, что зеленой капельки на ветке уже нет. — Она уже ушла делать другое дело. Вероятно, ее уже пьют теперь корни черемухи и скоро она нальется черной ягодкой. Ягодку эту склюет дрозд-рябинник, она обратится в нем капелькой крови и он унесет ее осенью с первыми морозами на далекий юг и она увидит, может быть, Нил и пирамиды фараонов. А, может быть, эту ягодку съешь ты и капелька эта загорится в твоем мозгу теплой, хорошей мыслью, которая заставит тебя почувствовать твое родство со всеми капельками, со всеми дроздами, цветами, комарами, людьми и облаками… Отчего так радостно нам это сияние солнца? Отчего так мил нам этот поющий лес? Оттого, что все родное, все зовет одно другое, все любовно перекликается… Ах, как хорошо, как упоительно пахнет ветром и лесом!.. Правда?»

Мальчик не понимал и половины того, что тихо говорил ему дед, но слушал, как зачарованный, а по лесу шел тихий шепот падающих с деревьев капель и сверкали эти капли в лучах солнца золотом и драгоценными каменьями. А из-за леса лился нежный и задумчивый благовест. И в маленькой душе была и любовь, и трепет, и сияние…

А лешие, которые помоложе, все качались по вершинам старых деревьев, и смотрели дикими, восторженными глазами в синие дали и фантазировали о чем придется, а старики, те — как и старый Рэкс, — блаженно подремывали на солнышке, почесывались, с боку на бок поворачивались и ничего, ничего на свете им было не нужно…

<p>XIV</p><p>«ГРЕЧЕСКИЕ КАЛЕНДАРИ»</p>

На красивой, серебряной излучине Оки, там, где впадает в нее тихая Ужва, раскинулся старенький, тихенький губернский городок Древлянск, славящийся своими вишнями и бесподобной антоновкой по всей России. В ясные августовские дни, когда в посветлевшем небе курлыкают, прощаясь с родными болотами, журавли, когда мелькает уже в зелени деревьев золотой лист и тянутся повсюду серебряные нити паутины, над маленьким вокзалом городка, над его тихими пристанями, над всеми его живописными окрестностями стоит густой, сладкий аромат антоновки. И почему-то в это время — от этого ли солнышка, от сладкого ли духа антоновки, от курлыканья журавлей заунывного или от всего этого вместе, — на душу спускается глубокий, ясный покой, и хочется блаженно улыбаться, и так легко верится в счастье… А весной весь городок опушится снегом вишневого цвета, и зарокочут соловьи по садам, и побуреет и облетит вишневый цвет, и нальются в темной листве пурпуровые ягоды, и бесчисленные воробьи поведут на сады неустанные атаки, и по всему городку загремят выстрелы садоводов, безуспешно отбивающих эти приступы, и опять как-то весело делается на душе от этой пальбы, от вида рдеющих на солнышке ягод и веселого блеска полноводной Оки на красивой излучине…

Отличительной чертой древлянцев — тихих, сонных, ленивых, — была их большая привязанность к родному городу и друг к другу. Не то, что они не сплетничали никогда один на другого, не клеветали, не ссорились, не судились, — нет, все это проделывали они исправно, как и все, — но и сплетничая и ссорясь, они все же испытывали друг к другу большую симпатию. «Как, и вы древлянские?!» — радостно восклицал какой-нибудь древлянец, встретившись где-нибудь на чужбине с земляком, и сразу лицо его озарялось радостной улыбкой, и он звал земляка пить чай с вишневым вареньем, и угощал его чудесной антоновкой — «теща прислала, — помните, какой у нее сад-то на Студеной горе?» И оба с наслаждением погружались в воспоминания о древлянской жизни, перебирали всех общих знакомых и незнакомых и издали, на расстоянии вся древлянская жизнь представлялась им удивительно милой, точно осыпанной белым вишневым цветом, точно вся пропитанная сладким, чудесным запахом антоновки, который стоить над городком в то время, когда в солнечной глубине неба курлыкают, прощаясь, журавли, а по опустевшим полям стелется серебристая паутина и нежно перезванивают старенькие колокола стареньких островерхих колоколенок…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии