Перун

Маленькая полярная сова нахохлилась, раздраженная его настойчивостью.

- Это совершенно непонятно и очень, очень печально. Она умерла всего... месяца два назад. Мы были почти незнакомы.

- Молния? - вскрикнул он, потому что ничто другое просто не было властно над этим берегом.

- Нет, конечно, нет, - протянула владетельная Унн с некоторым высокомерием. - Разве я бы допустила... Она упала в воду. У самого поворота к вертолетной есть небольшой обрыв, всего-то метра два, и тропинка не узкая... Женщины в эту пору иногда забывают, что прежняя ловкость может им изменить. Гроза? Ну, что вы, Кирилл! Девятнадцатого мая был исключительно тихий вечер. Как сегодня. Я оградила этот берег от гроз сразу же, как только узнала, что она... Кирилл?!

Он очнулся в маленькой палате, которую заливало солнцe. У окна сидел кто-то свой, и блестящая звездная куртка натягивалась на согнутой спине при каждом вдохе. . - Гейр, - сказал Кирилл.

Командир обернулся. Он был очень похож на мать, только ровно вдвое выше.

- Что там? - спросил Кирилл.

Гейр повел носом в сторону подоконника, недоумевая, в какой степени интересует Анохина открывающийся из окна пейзаж.

- Там море, - коротко сказал он. Кирилл прикрыл глаза. Мутная темно-зеленая тошнота захлестнула его с головой, как и в тот раз, когда он вдруг осознал весь ужас немгновенности ее смерти. Несколько минут было тихо, потом послышались шаги - настороженно подходил командир. Кирилл мысленно проверил, может ли он говорить, и только тогда открыл глаза.

- Послушай, Гейр, - проговорил он медленно, - вытащи меня отсюда. Я здоров.

Гейр втянул голову в плечи и по-птичьи встрепенулся. Вероятно, это должно было означать отказ.

- Вытащи меня, - настойчиво повторил Кирилл. - И засунь на какую-нибудь станцию. Все равно где. Только бы-там не было ничего, кроме стен и машин. И чтоб выйти было некуда. Никаких встроенных пейзажей. Голые стены и звезды за окном.

Командир пытливо всматривался ему в лицо - он еще ничего не понимал.

- Да вытащи ты меня! - чуть не плача, крикнул Анохин. - Не может быть, чтобы ни на одном буйке не было свободного места! Я могу работать кем угодно, ведь любой космолингвист - обязательно и связист по совместительству. Пойди поговори с центральным диспетчером... Ты сам-то скоро уходишь обратно?

- Через неделю. На Шеридан.

- Нет. Это не для меня, - через силу проговорил Кирилл, припоминая пасмурные озера Земли Мейбл Шеридан и снова заходясь от удушья.- Выкинь меня по пути на любом маяке. Только бы отсюда. От этого моря.

Командир наклонился к нему - глаза Кирилла, голубые хулиганские глаза, освещавшие целый корабль или четверть планеты, были подернуты зеленой мутью.

- Что с тобой? - спросил Инглинг, потому что ему необходимо было это знать.

За окном шуршало, наваливая гальку к подножию больницы, теплое лиловое море. Лицо Кирилла снова свело судорогой.

- Не могу видеть воду, - с каким-то недоумением проговорил он. - Море ли, река... Пить могу, не бойся. Только из глиняной кружки. Ну, иди же, звони. Или я действительно тронусь.

Осторожно ступая, командир вышел. Он пропадал около получаса, и, когда вернулся, вид у него был какой-то небольничный - как у потрепанного боевого петуха.

- Представь себе, ради тебя пришлось выставить на пенсию одного зануду. Зато место - синекура! Странноприимный дом. И всего один светляк от Базы. Подходит?

Кирилл кивнул. Странноприимный дом - так были прозваны спасательно-аварийные буйки в дальнем Приземелье. Раскиданные на расстоянии светового года от Солнца, что по теперешним меркам считалось уже окрестностями Земли, они были готовы оказать помощь сбившимся с курса кораблям, которые в силу неисправности или еще по каким-нибудь причинам выныривали из подпространства слишком далеко для того, чтобы идти дальше на планетарных, и слишком близко от Земли, чтобы манипулировать неисправными гиперпространственными двигателями.

- Вызывай машину, я сейчас подымусь, - сказал Кирилл, щурясь от слишком яркого света.

- А вот это не пройдет! Я с трудом уговорил здешних церберов забрать тебя через неделю под личную ответственность, да и при условии...

- Ну и черт с ними, - неожиданно сдался Анохин. - Неделю я продержусь, это я тебе обещаю. Но ни дня больше... И сделай милость, задерни шторы. Раз осталась неделя, тебе пора...

Он методично обходил станцию, свыкаясь с каждым ее уголком. Кольцевой док, куда загоняли покалеченные корабли, - дырка от космического бублика. Сам бублик - машинные отсеки, реакторный зал, оранжереи и жилые корпуса были смонтированы из двухслойного астролита, без которого немыслимо было бы современное строительство в