Первая

Эби молчала. Она явно была в замешательстве и не могла подобрать слова. Думаю, этим она понравилась мне еще больше – тем, что не стала разводить долгие речи о том, как ужасно болеть раком, как она мне сочувствует и надеется, что все будет хорошо. В ее взгляде я увидел намного больше, чем просто слова сочувствия.

– Возьми «Бурю столетия», – я решил прервать неловкую паузу, вернувшись к нашей теме. – Это киносценарий, но читается легко и очень захватывает.

Я достал нужную книгу с верхней полки и протянул ей. Своими длинными аккуратными пальцами она коснулась обложки и погладила ее. Когда она снова подняла свой взгляд на меня, я узнал прежнюю Эбигейл.

– Ладно, уговорил. Но учти, вафля, если она мне не понравится…

Она не договорила, лишь погрозила указательным пальцем прямо перед моим лицом и деловито направилась к кассе. Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, и меня не покидала мысль: сколько же в ней всего, что мне еще предстоит разгадать.

В тот дождливый вечер я так и не добрался до полки с Кафкой. Взял «Бегущего человека» Кинга.

На следующий день Эбигейл появилась в школе только к третьему уроку. Она подошла к парте, достала тетрадь и маркеры из рюкзака и шумно рухнула на стул. На вопрос Моники, сидящей рядом, об опоздании она буркнула что-то вроде «проспала», но та, видимо, не поверила ей. Она серьезно взглянула на подругу и едва слышно спросила:

– Снова?

Эби ничего не ответила, раскрыла тетрадь и зачем-то начала разглядывать конспект прошлого урока. Я сидел сзади и стал свидетелем этой сцены. Моника начала что-то спешно говорить, и тон ее был явно не самым довольным, но я уже ничего не слышал, потому что Лоуренс вдруг решил посоветоваться со мной, какую рубашку ему надеть на предстоящую вечеринку.

Я застал Эбигейл после урока в коридоре, облокотившуюся на подоконник. Она печатала кому-то сообщение. Ее лицо принимало свой привычный вид, напоминавший мне ухмылку лисицы.

– Привет, Эбигейл. Как ты?

– Вафля, – каждый раз она произносила это так, словно, видя меня, смутно припоминала, что мы уже где-то встречались. – Я в порядке. Ты снова решил, что мы друзья?

– Я хотел спросить, как тебе та книга, что я посоветовал.

– Она хороша. Правда, вчера вечером я успела прочесть всего около пятидесяти страниц.

– Правда? Я думал, ты за ночь прочла всю, поэтому и опоздала на уроки.

Конечно, с моей стороны это была ловкая провокация, чтобы она сказала, почему на самом деле опоздала. Все в стиле нашей игры. Но она, действительно, была не так проста.

– Я же говорила, у меня обычно не так много времени, чтобы читать.

– Дай мне знать, когда закончишь и будешь готова высказать свое мнение. Интересно, что ты скажешь.

– Вафля, – она в привычной манере ухмыльнулась. – Все-таки ты слишком много о себе возомнил.

Я оставил ее, потому что уже несколько раз слышал, как ей приходят сообщения. Тем вечером нам предстояло встретиться на вечеринке в доме Моники, и, вообще-то, я планировал впервые за многие годы выпить что-то крепче малинового чая.

О том, что Моника устроила вечеринку, было слышно еще в начале улицы. Выйдя из машины Скотта, мы направлялись в дом и из-за громкой музыки почти не слышали друг друга. То, что происходило внутри, потрясло меня настолько, что я потерял дар речи. Под потолком гостиной, соединенной со столовой, висел диско-шар, разливавший разноцветные блики по лицам веселящихся подростков. По углам целовались парочки, кто-то не отходил от барной стойки в кухне, кто-то прыгал в танце настолько, что готов был удариться головой о тот самый диско-шар. Такое я видел только в фильмах и сериалах о подростках и, если честно, до того дня думал, что представление о вечеринках американских подростков сильно преувеличено.

– Хочешь выпить? – сквозь музыку спросил Скотт.

– Да, я бы не отказался от хорошего виски, – уверенно ответил Лоуренс.

– Вообще-то, я обращался не к тебе. Я знаю, что ты и сам справишься с алкоголем. Лиам, ты как?

– Я выпью. Только… Я ведь не умею. То есть, не знаю, как пить.

– Дай мне минуту.

Скотт протиснулся в толпу, скрылся из виду и вскоре появился с двумя банками пива. Одна уже была открыта, вторую он протянул мне.

– Начнем с простого.

– Главное, – Лоуренс состроил лицо мудреца. Я даже не понял, откуда у него в руке оказался бокал с чем-то темным. Видимо, это был виски. – Запомни: чтобы твоя первая вечеринка не закончилась в обнимку с белоснежным другом в кафельной комнате, не мешай слишком много всего. Тогда, возможно, ты завтра что-нибудь вспомнишь.

Лоуренсу в таких вопросах можно было доверять – он не был занудой или ботаником, но при этом отличался непревзойденным умом и эрудицией. Даже в таких вопросах.

Мы слились с толпой в столовой, какое-то время танцевали, потом я увидел их. Компанию, веселившуюся, на первый взгляд, больше всех. Моника, несколько наших одноклассников, с которыми она общалась, Эбигейл и два парня, которых я не встречал прежде. По ладони, смело гладящей бедро Эбигейл в танце, не составило труда догадаться, кто из них ее парень Дилан.