Первая академия. Том 2

«Какой ещё император? — думал Орлов. — Император желает, чтобы его не прирезали вместе с семьёй эти самые Шереметевы или Бельские, которые, как пиявки, присосались к трону. Да он, поди, и не знает, что в Ярославле делается».

— Передайте его императорскому величеству, что работа ведётся. И… Святослав Николаевич, очень попросил бы вас не звонить каждую неделю. Вы хоть понимаете, какие силы стоят за Дубровским? Возможно, мы имеем дело с новым заговором. Это требует тщательного расследования и времени. Однако уверяю, когда всё закончится, вы получите назад своё имущество.

— Что ж, раз так, то занимайтесь заговором, а я займусь Дубровским. Заранее ставлю в известность, что в течение месяца в Москву приедут мои родственники вместе со стражей. Просьба не чинить им каких-либо препятствий.

— Вы знаете, что надзор за иностранными подданными — часть обязанностей третьего отделения, — проговорил Орлов. — Если их действия будут угрожать государственной безопасности, мы будем вынуждены вмешаться.

— Не беспокойтесь, Николай Иванович, они не станут лезть в государственные дела, я прослежу за этим лично. Их цель иная».

— Тогда это ваше дело, Святослав Николаевич.

«Неужели Зейдлицев позовёт? Только их здесь не хватало. Со своими бы разобраться», — с досадой подумал Орлов, кладя трубку.

* * *

Оставив Лизу в компании начальника стражи, мы с Петром Петровичем ушли в кабинет, что находился по соседству. Оболенский сел за стол, я — напротив.

— Хочу рассказать вам кое-что про Святослава Шереметева, — проговорил Пётр Петрович. — Вы должны знать всю правду об этом человеке и о том, что происходит в государстве. В тридцать первом году несколько родов объединились и подстроили смерть императора Дмитрия, после чего возвели на престол его брата. Это было убийство — подлое, коварное убийство, которое организовала тайная канцелярия Шереметевых по указу самого Святослава.

— Вот как? Недавно мне то же самое сказал Вяземский при личной беседе.

— Вот видите, вам даже сам ректор доверяет. Захват завода был несколько… опрометчивым, — Оболенский сделал неопределённый жест рукой, — но этот случай однозначно показал, на чьей вы стороне.

Я был, разумеется, на своей стороне и не собирался ввязываться в чьи-то мутные игры. Но Оболенские и Вяземские пока выступали в роли моих союзников, и мне следовало держаться их, поскольку собственных сил ещё не хватало, чтобы в одиночку решить проблему.

— Я намерен вернуть величие своему роду, — сказал я.

— Это похвально, Алексей. Ваш отец вами бы гордился… Так вот, это было убийство. Императора порешила группа негодяев, рвущихся к власти. Сделав своё подлое дело, они подумали, что государство теперь — в их руках. Но это оказалось не так. Некоторые дворяне не пожелали склониться.

— Кажется, я начинаю понимать, о чём вы, — сказал я.

— Ваш отец был одним из тех, кто рискнул бросить вызов банде, узурпировавшей власть. Он погиб смертью храбрых в борьбе за то, во что верил.

— Значит, заговор всё-таки был? Я-то думал, отца оклеветали.

— Поклёп чистой воды. Никто не собирался устраивать государственный переворот, революцию и прочий произвол. Мы хотели наказать убийц. Шереметев, Бельский, Орлов, Долгоруков, Воротынский — вот те, кто причастен к смерти императора и должен быть поставлены к стенке. Всё было готово. Это могло случиться уже в сентябре. Но нас опередили, враг ударил первым. Князь Александр Потёмкин оказался схвачен, вместе с ним было убито около пятидесяти дворян, в том числе, и ваши родители. Большинство даже официального обвинения не дождались — их уничтожили без суда и следствия.

— Да, жаль, что так получилось, — согласился я.

Моя догадка подтвердилась. Этот заговор — обычная разборка двух группировок. Прежде в канцелярии и министерствах сидели Оболенские, Потёмкины и их друзья, а в тридцать первом году пришли другие и принялись их вытеснять. Но лишившиеся своего положения аристократы не смирились и попытались действовать силой. К ним присоединились те, кто имел зуб на «круг власти». Например, Василий Дубровский, которому Шереметев всячески вредил в последние годы.

— Ваш отец понимал, сколь опасны эти люди, а потому присоединился к нам. Теперь, Алексей, вы знаете всю правду.

— Вы до сих пор вынашиваете планы наказать убийц?

— Увы, мы потерпели неудачу и были вынуждены отступить и залечь на дно. Но однажды мы одержим победу. Кровь наших родных и близких взывает к отмщению. Я не знаю, когда настанет час расплаты, но он придёт. Ибо правда за нами.

— Значит, ещё нескоро, — усмехнулся я.

— Сейчас мы обескровлены, но опускать руки нельзя. Вас, Алексей, Господь наделил большой силой, и это не просто так. Однажды она послужит благому делу.