Первая чеченская

Была у нас очень характерная для того времени история с танкистами. Обстрелы и перестрелки вокруг были практически каждую ночь. Я почему-то думаю, что стреляли в основном наши федеральные части. Ведь у них не было ни единой связи, ни единого управления. Взвод Внутренних войск, который у нас охранял периметр, тоже постоянно куда-то стрелял. Но мы в этом участия не принимали — бессмысленное это было дело. Но из-за этой беспорядочной стрельбы ночью ходить по городу было просто смерти подобно.

Но выходить наружу по ночам нам всё-таки приходилось. Туалет у нас почему-то был устроен за пределами охраняемого периметра. Туалет тоже был интересный. Он представлял собой огромный котлован, на котором были поставлены две бетонные плиты (вроде как стены) и на них ещё одна сверху — крыша. От забора до туалета надо было пробежать по открытому месту метров пятнадцать. Добежал, сидишь там, а снаружи пули — пиу-пиу. Между плитами — щели, иногда что-то и внутрь залетало. Поэтому у нас тогда даже была поговорка: пошёл по-маленькому, заодно и по-большому получилось. Ходить к туалету было очень страшно!

В один из вечеров всё начиналось как обычно. С наступившей темнотой началась перестрелка. Но потом она вдруг стала усиливаться! Автоматно-пулемётная стрельба вокруг комендатуры в ту ночь была просто шквальной. И тут вдобавок начинается танковый обстрел! Сначала было слышно, как выстрелил танк. Недалеко от нас стояла танковая часть. Мы их видели, когда ездили к блоку питерского ГУФСИНа. Они стояли чуть дальше от нас по Старо-Сунженскому шоссе, там у них был фильтр. А если дальше переехать через Сунжу, то за рекой был наш питерский ОМОН. Он держал за Сунжей несколько блок-постов.

Комбатом у них тогда был Лагодич. По прямой от нашей базы до Лагодича было километра два-три. Когда мы накануне к омоновцам ездили, то по дороге как раз и видели танкистов. Я так понял, что эти самые танкисты в ту ночь и открыли огонь. Засекли какие-то огневые точки и решили их подавить. Наверное, решили, что их кто-то обстреливает.

Выстрел, взрыв!.. Земля задрожала. Затем ещё один взрыв! А потом начинает доноситься очень мерзкий свист… Это солирует уже сам снаряд. До нас начинает доходить, что танкисты стреляют примерно в нашу сторону.

С каждым взрывом снаряды ложатся всё ближе и ближе, земля всё сильнее и сильнее ходит под ногами. Ощущение жуткое… Кажется, что следующий прилетит уже точно прямо в тебя.

В кубрике у нас кроме кроватей и печки стояли ящики с боеприпасами. Если будет даже не прямое, а просто попадание рядом, то всё это может сдетонировать. Шансов выжить тогда вообще никаких. Выйти за периметр невозможно, ведь вокруг базы — зона сплошного поражения, стрельба идёт непрерывно. Стрельба эта вроде неприцельная, но всё равно погибнуть от случайной пули — шанс высокий.

Логинов пытался по рации до танкистов докричаться, чтобы прекратили эту безумную стрельбу. Но бесполезно — там такой мат в ответ пошёл! Тут прибежал в кубрик наш комендант, пьяный в хлам. Тыкает во всех вокруг автоматом: «Витя, давай что-то делать! Витя, надо что-то решать! Витя!..». Логинов говорит: «Броню, шлемы на себя! Лишнего ничего не брать. Грузимся в «урал». Будем прорываться!».

И когда мы стали грузиться и почти уже были готовы выехать за периметр, вдруг наступила тишина. Мы посидели-посидели в «урале»… Спрашиваем: «Ну что, командир?..». Он: «Пока к машине». Выпрыгнули. Команда: броню не снимать, шлемы не снимать. Потом мы ещё час или два так и сидели около «урала» в броне и в шлемах.

Только где-то под утро напряжение немного спало. Решили: давай поедем к этим танкистам и скажем им всё, что мы о них думаем! Но доехали наши только до Лагодича. Он им рассказывает: «Танкисты-то ночью такой жестокий бой вели! «Духов» накрошили — не сосчитать!». Наши: «Сейчас расскажем, кого они там накрошили…».

Особое задание

Задачи у нас в основном были понятные. Но иногда случались и необычные задания. Я не помню, когда появился на территории комендатуры, сколько пробыл и когда и куда уехал один армейский полковник. То, что он, может быть, полковник, следовало только из его возраста и очень интеллигентной внешности. Он носил небольшую восточную бородку. Одет был в аккуратный камуфляж без знаков различия. Но никаких знаков различия тогда никто особо не носил, разве что офицеры в штабе.

Полковник поселился в смежном с нами помещении. Практически никуда не выходил и целый день сидел там, слушая эфир. Лишь иногда по ночам он выезжал на встречу с агентурой. Какую информацию он собирал и кому её передавал, можно было только догадываться. Почему-то в тот вечер у него не оказалось транспорта, и он обратился за помощью к нам. Логинов поручил Вадиму С. его отвезти, а меня назначил сопровождающим. Задача поставлена простая — отвезти полковника в адрес, который он покажет, подождать его минут десять-пятнадцать и потом привезти обратно.