Первая дивизия РОА

В ту ночь, может быть три, четыре тысячи, а может быть, и больше ушло на советскую сторону… Рассветало. Поредевшие колонны полков все еще стояли на окраине Шлюссельбурга перед американскими танковыми постами. Когда же рассеялась ночная тьма, стоявшие в головах колонн с удивлением увидели, что американские танки и пешие посты снимаются и уходят. Радостная весть мгновенно разнеслась по колоннам полков. Все ожили, воспряли духом. Настроение поднялось, вновь появилась уверенность в спасении, сила и энергия. Надежда воскресла. Шедшие, было на восток возвращались и становились в строй. Не теряя времени, без всякой команды, полки в полном порядке ринулись вперёд на американскую территорию, прошли Шлюссельбург и остановились западнее его в ожидании дальнейших распоряжений. Не менее десяти тысяч человек выдержавших кульминационный момент опасной неизвестности были уже спасены. Только штаб дивизии, полк снабжения, запасный полк и мелкие штабные части, стоявшие в стороне от дороги, поздно хватились и замешкавшись не смогли использовать благоприятного момента, чтобы проскочить на американскую территорию. Американские посты были вскоре восстановлены.

Генерал Буняченко послал на имя американского командования письменную просьбу о разрешении перейти останкам дивизии на американскую территорию, но ответа не последовало.

Около восьми часов утра генерал Буняченко получил от полковника Мищенко копию письменной гарантии о сохранении жизни личному составу дивизии при переходе на сторону, и о всех прочих взаимных обязательствах. Этот документ должен был быть подписан при церемонии перехода, обеими сторонами.

Ровно в десять часов утра генерал Буняченко с начальником штаба подполковником Николаевым, как было условлено накануне, выехали в американский штаб для переговоров. При въезде в Шлиссельбург, их задержали американские посты. С американского танка связались по радио со штабом и сообщили о приезде генерала Буняченко. Через несколько минут приехал на джипе американский офицер и от имени своего генерала заявил, что — «Генерал очень сочувствует вам и вашей дивизии… Он хорошо понимает создавшуюся для вас тяжёлую обстановку, но, к сожалению, принять дивизию в американскую зону он не имеет права. Он сделал уже всё, что мог, но большего сделать уже невозможно… — По союзному договору все вражеские части должны принадлежать тем армиям, на территории которых они находятся. Дивизия же находится на территории, принадлежащей советской армии»…

При этом американский капитан добавил, что через четыре часа американские войска отходят от города Шлюссельбурга и передают город советским войскам. — «У вас ещё много времени — пояснил он — Вы имеете возможность спасти своих людей, если распустите свои части и все будут пробираться на Запад небольшими неорганизованными группами, без оружия и в разные стороны. Для неорганизованного передвижения через демаркационную линию — запрета нет…» закончил он свой добрый совет, как бы от себя лично.

Тогда Буняченко попросил препроводить его к генералу Власову, который был в замке Льнарж, недалеко от Шлюссельбурга. Американец знал, где Власов и охотно согласился на просьбу Буняченко. Взяв его и подполковника Николаева в свой джип, они поехали к генералу Власову.

Встреча с генералом Власовым продолжалась не более пятнадцати минут. Буняченко доложил ему создавшуюся обстановку и своё решение последовать совету американца и распустить дивизию. Власов одобрил это решение и сказал, что в 12 часов дня ему назначен приём у американского генерала. При этом генерал Власов выразил сомнение, что американцы окажут дивизии какую-либо помощь. «Надежды — бесполезны» — сказал Власов, прощаясь с Буняченко.

Вернувшись, генерал Буняченко, по радио вызвал к себе командиров полков, находившихся с полками на американской территории…

Восточнее Шлюссельбурга, у небольшого озера, где стояли подразделения дивизии, не успевшие перейти на американскую территорию, царило полное смятение. Солдаты и офицеры поспешно срывали с себя погоны, многие переодевались в штатскую одежду, вымененную у чехов за продукты, оружие и другие вещи. Это была большая беспорядочная толпа, среди которой пробивались пешие, конные, мотоциклисты, повозки и автомобили бывшей Первой Дивизии. Люди расходились во все стороны — кто куда. Американцы не препятствовали этому беспорядочному, неорганизованному переходу на свою территорию. Только время от времени, когда проходила уж слишком большая толпа, американцы задерживали её и пропускали небольшими группами, приказывая двигаться по разным дорогам или в разных направлениях без дорог… Шли и на Восток…