Первая дивизия РОА

Так прекратила свое существование Первая дивизия Русской Освободительной Армии. Ее трагическим концом можно считать тот момент, когда в двенадцать часов дня, двенадцатого мая генерал Буняченко сорвал со своих плеч генеральские погоны.

ЭПИЛОГ

Власовцев, пробиравшихся в Западную Германию, вылавливали чешские партизаны. Теперь они уже открыто и безбоязненно действовали по всей своей стране. Захваченных, под вооружённой охраной, сосредотачивали на сборных пунктах. Затем их партиями отправляли на территорию, занятую советскими войсками. Никакие просьбы и увещевания отпустить пойманных власовцев не действовали на чехов. Они были неумолимы и безжалостны. Люди метались, как затравленные звери, ища укрытий в лесах, где отсиживались в ожидании ночи, чтобы под покровом темноты продвигаться дальше. Все стремились как можно скорее уйти вон из братской Чехословакии, в ненавистную Германию, дававшую убежище и спасение своим врагам. Шли, избегая населённых пунктов. Многочисленные группы вооружённых чехов в штатском с красными звёздочками и красными ленточками на груди, с собаками рыскали по лесам и разыскивали прятавшихся. На дорогах и в населённых пунктах устанавливались круглосуточные пикеты для выслеживания и захвата, ищущих спасения власовцев. Даже детей опасно было встретить на своём пути…

Пусть не поймут меня, что здесь я огульно бросаю упрёк всему чешскому народу. Это было бы с моей стороны несправедливо…

В ожидании советских войск, повсюду вывешивались портреты Сталина и транспаранты с надписями на русском и чешском языках, льстиво восхвалявшие советскую армию — освободительницу. Национальные чешские и красные советские флаги украшали здания. Флаги же западных союзников уже исчезли. В эту часть страны ещё не вошла советская армия, она была ещё занята американцами, но они со дня на день должны были уступить эту территорию советским войскам. Чешские коммунисты готовились к встрече. Москва делала свое дело…

Страшные дела рассказывали власовцы, побывавшие в то время на советской стороне, которым каким-то чудом удалось бежать и пробраться в Западную Германию. Расправа, которая была учинена над многими солдатами и офицерами Первой дивизии была поистине чудовищной.

Все, независимо от того, добровольно ли они перешли или были силой захвачены, разделили одинаковую участь. Вот что рассказывают очевидцы:

— В последнюю ночь, накануне роспуска Первой дивизии, на сторону советских войск перешёл офицер с группой своих солдат. Их водворили вместе со всеми ранее захваченными, кроме офицера, которого оставили в штабе. На другой день рано утром всем власовцам приказали построиться. Их было более тысячи человек. Перешедший накануне офицер был приведён к построившимся, в сопровождении группы советских офицеров. Он был одет в советскую форму с погонами капитана. Лицо его было бледным. Он с трудом сдерживал свое волнение и должен был произнести речь. После некоторого колебания, он громким, надрывным голосом объявил: — «Меня сейчас застрелят! Спасайтесь!» Больше ничего сказать он не успел. Раздались несколько выстрелов. Офицер повалился на землю.

Стоявшие в строю власовцы шарахнулись в разные стороны. Несколько столпившихся групп, боясь пошевельнуться, с ужасом глядели на происходившее. По убегающим был открыт пулемётный огонь из скрыто стоявших вокруг лужайки, в кустах, танков. Несколько очередей было дано и по стоящей без движения обезумевшей толпе. Люди падали на землю, молили о пощаде.

По ним продолжали стрелять…

В тот же день, но уже после того, как дивизия перешла на американскую территорию, и была распущена и разошлась, недалеко от Шлюссельбурга, было собрано несколько тысяч перешедших на советскую сторону и захваченных власовцев. В течение дня поступали всё новые и новые группы, которых привозили чехи с американской территории. Офицеров отделяли от солдат, их выискивали, скрывавшихся в общей массе. Находились предатели, которые выдавали прятавшихся офицеров, в надежде на снисхождение в отношении своей участи. К вечеру всем приказали построиться, открыто окружили танками с направленными на пленных стволами пулемётов. Предупредили о полном спокойствии и повиновении. Привели несколько человек непокорных власовских офицеров, объявили постановление Военного трибунала и тут же расстреляли их, на глазах у всех.