Первая дочь

– Идем, Линора, – подтолкнул ее супруг и, поклонившись Банрууду, спрятал золото в котомку. – Все к лучшему.

Прижав ребенка к груди, Банрууд отвернулся, показывая, что с ними он закончил. Ярл подождал, пока чета удалится, а услышав, как захлопнулись двери его большого зала, снова посмотрел в лицо младенца.

– Ты станешь моим спасением, Альба, – прошептал он.

Имя показалось ему идеальным; будто норны нашептали его девушке-рабыне. Альба на языке Берна означало «белая». Белая по цвету волос и по цвету девушки-привидения, которая, сама того не ведая, спасла его. Альба – это имя, начинающееся с того же звука, что и название клана Аланны. Потому что всему Сейлоку предстоит поверить, что Аланна из Адьяра является матерью этого ребенка. Он объявит об этом, а когда разберется с не решенными пока вопросами, никто не заметит разницы. Он объявит себя ее отцом. Его будут называть разрушителем проклятий. Сейлок увидит в этом знак. У Банрууда из Берна родилась дочь, и хранители Сейлока сделают его королем.

5

АЛАННА СПАЛА, КОГДА Банрууд с девочкой на руках проскользнул в темную комнату. День выдался теплый, но в камине горел огонь. Печальная служанка медленно собирала испачканное белье, разбросанное по комнате, и Банрууд понял, какая судьба постигла его очередного сына.

Девушка оглянулась, побледнела и уронила окровавленные тряпки, словно ее застали на месте преступления.

– Мой лорд! Агнес пошла искать вас. Дитя… ваш сын… миледи… – лепетала она, не в силах сообщить новость, которую он уже знал.

– Иди, – ровным голосом распорядился ярл.

Ее взгляд упал на сверток в руках Банрууда, но она сделала, как ей велели, – подобрала грязные простыни, стараясь не смотреть на ярла и ребенка у него на груди, и выбежала из комнаты. Ярл уже знал, что с ней нужно сделать.

Девочку Банрууд уложил в колыбель возле кровати, изготовленной в надежде, что когда-нибудь дитя ярла украсит собой это ложе. Потом вышел из комнаты вслед за служанкой. Она задержалась у двери, словно не зная, что делать. Заслышав шаги ярла, девушка поспешила к крутой каменной лестнице в задней части замка. Слуги пользовались ею, чтобы подниматься на разные этажи, не встречаясь с лордом, леди или их гостями.

– Беги, служанка, – прошептал Банрууд.

Она так и сделала – заторопилась с охапкой белья, стремясь оказаться подальше от ярла. Тремя быстрыми шагами он одолел разделявшее их расстояние и жестким толчком в хрупкую спину придал ей ускорение. Девушка кубарем покатилась по безжалостным каменным ступеням. Она даже не вскрикнула.

Размеренной поступью Банрууд спустился к несчастной. Девушка бесформенной грудой лежала на площадке; грязные простыни обернулись вокруг тела, будто саван, но она еще была жива. Широко раскрытыми глазами смотрела служанка на ярла и стонала от боли и ужаса. У нее были сломаны шея и левая нога. Собираясь облегчить ей страдания, Банрууд поставил обутую в сапог ногу на горло девушки и всем своим немалым весом давил, пока не убедился, что жертва благополучно отправилась в мир иной.

Когда с этим было покончено, он той же твердой, исполненной решимости поступью поднялся по каменным ступеням. Если повитуха Агнес выкажет хоть малейшие сомнения или признаки неверности своему ярлу, он и ее заставит замолчать навеки. Однако Банрууд рассчитывал на ее преданность госпоже и веру в богов, которые затворят старухе уста.

Банрууд снова вошел в комнату жены, приблизился к кровати и посмотрел на дремлющую Аланну. Живот у нее больше не выпирал; мертвый ребенок, плотно завернутый в одеяльце, лежал на сгибе руки. Каждый раз Аланна твердила, что хочет их подержать, и каждый раз Банрууду приходилось силой вырывать у нее трупики, пока они не начали разлагаться.

На мгновение он позволил себе ощутить гнев и горечь утраты, которые пережил уже столько раз. Четверо сыновей, теперь пятеро, и все похоронены в ряд. Четыре плоских камня над четырьмя крохотными головками. А его жена живет. Надо было давно бросить или заменить ее. Но она королевская дочь, и он не мог так просто избавиться от жены.

Наконец-то Один взглянул на него благосклонно. Развернув одеяло, в которое Аланна заботливо запеленала мертвого сына, Банрууд убрал трупик младенца, а на его место опустил живое дитя, подсунув новорожденную к неподвижному телу жены. Он взял кусок простой грубой ткани, в котором принесли девочку, положил в него расшатавшийся камень из стенки камина, своего покойного сына и прочно завязал концы узлом. Подошел к окну, выглянул в сгущающуюся тьму. Если кто-то и увидит, как он выбросит узел, не имеет значения. Никто не успеет вынуть его из воды, даже если захочет, – он сразу пойдет ко дну. Банрууд разжал кулак и смотрел, как узел упал, с едва различимым всплеском ударился о воду и тут же исчез. Тяжелый камень потянул его сына в водяную могилу.