Первая дочь

Ярл наблюдал за повитухой и размышлял. Она знала Аланну с самого рождения, любила и заботилась о ней, как мать, а когда Аланна стала его женой, переехала в Берн. На протяжении каждой беременности Агнес безотлучно находилась возле госпожи.

– Агнес, ты провидица, – произнес он ласковым тоном. – И я навечно у тебя в долгу.

– Но ребенок… Я ходила искать тебя, лорд. Я думала, ребенок… – Она замолчала, не в силах подобрать нужные слова, ведь Аланна сидела с ребенком на руках, и младенец был очень даже живой.

– Вообрази мою радость, когда я вошел в покои и увидел свою дочь, – обратился к повитухе ярл. – Ты говорила, что в этот раз все будет иначе. И была права.

– Дочь?! – пискнула Агнес и спохватилась. – Ну конечно. Дочь. Хвала богам, – забормотала она, все еще хватаясь за сердце. Банрууд чуть не расхохотался над ее попытками увязать то, что она видит, с тем, что знает. Но доказательство находилось перед ней. Должно быть, она решила, что сошла с ума или их всех околдовали.

– Сегодня боги были щедры, – громким голосом искренне сказал Банрууд.

Он забьет в их честь откормленного бычка. Но не раньше, чем объявит о рождении дочери всем ярлам, собравшимся сейчас на ужин в его зале. И не раньше, чем удостоверится, что ни фермер с женой, ни их девушка-привидение никогда не смогут дать показания против него.

* * *

Весьма довольный своим положением доверенного лица ярла, Балфор сидел в глубине зала в окружении воинов Берна. Подойдя к столу, Банрууд подумал, что надсмотрщик малость зажрался. Воины тут же вскочили, завидев ярла, хором поприветствовали главу клана. Последним степенно встал Балфор.

– Мне надо поговорить с тобой, Балфор, – спокойно сказал Банрууд. – Наедине.

Его люди засуетились, собираясь удалиться, но Банрууд остановил их и кивнул надсмотрщику, указывая в сторону выхода из пиршественного зала.

Гремел гром, ветер гнал по булыжникам листья, но Банрууд шагнул в темноту и укрылся под свесом крыши. Устремив взгляд на ворчащие небеса, он дожидался Балфора. Когда тот пришел, ярл тут же заговорил низким твердым голосом.

– Ты отдал фермеру и его жене белую женщину, ту, что зовут Тенью.

Балфор замялся, отвел глаза в сторону.

– Отдал, мой ярл. Я задолжал ему деньги.

Неспешно кивнув, Банрууд продолжил:

– Теперь ты должен мне. Она не была твоей собственностью, ты не мог ее отдать. Она принадлежала клану, а не тебе.

– Ее боялись.

– Она тебе не принадлежала.

Наклонив голову в знак согласия с ярлом, Балфор ждал, какое ему назначат наказание. Банрууд хранил молчание, нагнетая напряжение, пока надсмотрщик не начал беспокойно перетаптываться с ноги на ногу.

– Этот фермер… как его зовут? – спросил Банрууд.

– Бертог, – подсказал Балфор.

– Сегодня Бертог приходил ко мне, в мой зал. Он дождался, когда я останусь один. Боялся, что его кто-нибудь увидит. Судя по всему, женщина, которую ты ему отдал, девушка-привидение, больна. Она заразила всю семью.

Балфор в сердцах выругался, а Банрууд продолжал.

– Он хочет возмещения и требует лекаря. Я ничего не могу ему предложить. Могу только защитить остальных людей клана от заразы, проникшей под крышу его дома.

Выпучив глаза, Балфор быстро и часто задышал.

– Что я могу сделать, ярл?

– Ты должен сжечь их дом. Убедись, что они внутри. Фермер, его жена, все слуги, какие у них есть, дети, рабы. И молись, чтобы никто больше не заболел. Зараза уже могла проникнуть в мой замок.

– У Бертога два взрослых сына. Они воины, участвуют в набегах и сейчас в Истландии.

– Хорошо. Тогда им не нужно знать, что случилось с их семьей на самом деле.

– Слуг нет, – поспешил добавить Балфор. – Только девушка-рабыня из Истландии.

Банрууд кивнул.

– Ладно. Тогда иди. Скорей. Приближается гроза, а дом должен сгореть дотла.

Балфор послушно опустил голову. Он не был щепетильным человеком. Напротив, Банрууд знал, что он скорее наслаждается, наблюдая за чужими страданиями. Сделает, что ему велено, без угрызений совести.

– Никому не говори, Балфор. Нам не нужно, чтобы люди паниковали из-за чумы, – предупредил ярл. – Будем ждать и смотреть. А твой долг будет погашен.

– Да, ярл Банрууд.

– Найдешь меня, когда все сделаешь.

Глядя вслед Балфору, Банрууд задумчиво щурился. Затем вернулся к свету и теплу пиршественного зала. Ему не терпелось объявить о своем триумфе. Банрууд не заметил бледную как привидение молодую женщину с волосами цвета полной луны, сжавшуюся в тени в шаге от него. Она пришла в надежде вернуть себе ребенка. Плача от страха, женщина спиной прижималась к стене. Груди у нее болели – молоко просилось наружу; в голове мутилось от услышанного.

* * *

– Леди Аланна родила здорового ребенка, и я теперь отец, – проревел Банрууд, поднимая кубок и обращаясь к воинам и ярлам, которые собрались в зале на вечернюю трапезу.

На несколько биений сердца зал затаил дыхание. А потом началось светопреставление. Кубки взлетали вверх, ударялись друг о друга; люди вскакивали с мест с дикими от радости и изумления глазами. Все они знали о трудностях, с которыми сталкивалась леди Аланна. И все они знали о бедствии, постигшем Сейлок.