Первая формула [litres]

Подошли другие белоглазые, и в меня вцепилось множество рук. В конце переулка послышались голоса. Похоже, приближаются преследователи, возбужденные моими проделками в ларьке. Судя по всему, мне придется несладко в любом случае.

– За одну порцию белой отрады мы мальчика не продадим, – фыркнул белоглазый. – Есть у тебя еще?

– Ай-ай-ай… Постыдись! Разумеется, вы можете поступить и так, но стоит ли? Три белоглазых птички с маленьким мальчиком в клювике? Люди обратят внимание. Пойдут слухи. Много ли пройдет времени, прежде чем кутри начнут задавать вопросы? А ведь они чаще пользуются своими длинными острыми ножами, а не языком. – Мне показалось, что человек язвительно улыбается. – Итак, сумеете ли вы тогда продать мальчика? Я сильно сомневаюсь. А вот если вы его отпустите, толика белой отрады вам на сегодня точно обеспечена.

Белоглазые переглянулись и зашептались.

– Нам еще держаться полтора дня, Саши. Полтора дня! – почесал щеку один из бродяг.

– Долго… У меня уже глаза пересохли. Этот человек говорит дело. Белую отраду можно получить прямо сейчас, сию минуту…

В его голосе послышались знакомые умоляющие нотки, которые порой эхом отдавались в моей голове, когда мучило чувство голода.

Схвативший меня бродяга наконец обернулся к незнакомцу:

– Выкладывай товар, и мы отдадим мальчика. Только без фокусов, джи-а?

– Договорились. Мальчика вперед, и я тут же передам вам выкуп.

Троица развернула меня лицом к спасителю. Странная внешность. Невозможно яркая и даже чудаковатая. Совершенно лысая голова контрастировала с любовно расчесанными густыми, едва ли не клоунскими бровями и лохматыми, явно нуждавшимися в стрижке усами. Незнакомец провел ладонью по лысине, и на его пальцах блеснули толстые золотые и серебряные кольца.

Судя по одежде, человек был богат. Алая рубашка и штаны в тон, остроносые, расшитые золотой вязью туфли – совершенно чистые, несмотря на уличную грязь. Одежда сидела на нем как влитая, словно специально сшитая по его мерке. Фигурой незнакомец обладал стройной – ни капли лишнего жира, – но не худой и точно не перебивался с хлеба на воду.

Он вытянул вперед руку с зажатым между пальцами флаконом. Внутри плескалась мутная белесая жидкость, походившая на разведенную молоком водичку.

Бродяги подтащили меня ближе к хорошо одетому мужчине, и тот, что вел переговоры, также протянул дрожащую руку. Мой спаситель спокойно вложил в нее флакон, будто делился не белой отрадой, а щепоткой перца.

Белоглазый сжал флакон в кулаке и сильно толкнул меня вперед.

– Нет! – крикнул я и, воспользовавшись мгновением свободы, суматошно замахал руками.

Не хватало попасть из одного плена в другой!

Книга Маграба от моих беспорядочных движений соскользнула вниз. В груди у меня похолодело, и я потянулся за спину. Мое единственное сокровище не должно достаться никому в этом грязном переулке!

– Полегче, мальчик. – Незнакомец раскрыл мне навстречу дружеские объятия и, выгнув бровь, взглянул на белоглазых. – Ты в безопасности. Что не так?

Бродяги, перешептываясь и рассматривая содержимое флакона, медленно отошли в сторону.

– Ну-ну, успокойся, птичка. Пойдем-ка с Митху.

Митху? В голове словно звякнул колокольчик. Я где-то слышал это имя, только не мог вспомнить где.

– Зачем?

Оглянувшись через плечо, я обнаружил, что группа белоглазых никуда не делась. Вроде бы им уже было не до меня, однако кто знает, как они себя поведут, если попытаюсь пробежать мимо? Вдруг снова схватят? А если прорвусь, что дальше? Переулок ведет к тому самому ларьку, где начались мои приключения. Пожалуй, торговец изобьет меня до полусмерти.

На мои плечи легли мягкие ладони, и я, вздрогнув, отвлекся от расчетов. Насильно незнакомец меня вроде бы не удерживал – так, слегка обнял, и все.

– Тише, тише, маленький воробушек. Я просто хотел с тобой поговорить. Можешь выслушать?

Он разомкнул руки. Мое сердце все еще колотилось как сумасшедшее, в горле пересохло.

– Просто поговорить?

Лысый кивнул, и я облизал губы. Его ответ меня нисколько не успокоил – руки продолжали дрожать, грудь сковал ужас.

– О чем? – Я отступил на полшага, надеясь, что незнакомец маневра не заметит.

– О тебе, малыш. И о том добром поступке, который я только что совершил.

Митху улыбался, но я не мог понять, о чем он думает. За время работы в театре я видел самые разные улыбки и злых умыслов в лице Митху не заметил, добрых намерений – тоже. Так, заранее заготовленная маска.

Медленный глубокий вдох позволил мне выиграть немного времени для раздумий.

– Обо мне? Почему? – Я незаметно напружинил ногу – вдруг придется резко сорваться с места…

– Хм… – Митху почесал подбородок. – Ну, меня интересует, как такой маленький воробушек оказался один в этом переулке. Где твоя семья? Как вышло, что ты попал в лапы белоглазых?

Я мрачно насупился, однако Митху принял мое молчание за ответ.

– Так у тебя нет семьи? – Он вздохнул, словно огорчился. – Маленькие птички в Абхаре долго не живут, а в Кешуме – особенно. Птичке требуется гнездышко. Семья… Если тебе негде приклонить голову, я могу предложить пристанище.