Первая гражданская война в Риме

Несомненно «легитимизации» войны, демонстрации того, что речь идет не о братоубийственной резне, а о борьбе с внешним врагом, должно было способствовать и то, что Сулла, как уже говорилось, щадил пленных из числа простых римлян, но уже после битвы при Сакрипорте устроил избиение пленных самнитов, несмотря на то что всего год назад они без боя пропустили его через свои земли. «Возможно, это было местью за аналогичные варварские акции, совершенные самнитами во время Союзнической войны в Венафре и Ноле и, несомненно, способствовало тому, чтобы подчеркнуть националистический аспект войны, который Сулла так стремился разрекламировать» (Salmon 1964, 73, 78). Следует уточнить, что такая «реклама» вряд ли имела место раньше 82 г. — до той поры он не был заинтересован нажить себе столь сильного врага; по крайней мере, до битвы при Сакрипорте признаков его вражды с самнитами в ходе гражданской войны незаметно. Если же говорить о мести за убийства пленных римлян в Союзническую войну, то она, думается, могла стать лишь поводом для этой «рекламы». Еще более кровавой оказалась расправа с самнитами после битвы при Коллинских воротах. Обращает, однако, на себя внимание то, что такая «смена акцентов» произошла уже в ходе войны — в посланиях сенату после победы над Митридатом ни о каких самнитах речи не шло, поскольку Сулла в силу ограниченности собственных ресурсов, очевидно, не хотел заранее умножать число своих врагов. В то же время нет признаков, чтобы сколь-либо значительная часть римлян всерьез стала воспринимать последний этап bellum civile как продолжение bellum sociale.

Сулла и боги. По выражению Е. Линдерского, «в Риме борьба за политическую власть помимо прочего была борьбой за контроль над богами» (Linderski 1986, 2207). Сулла, по-видимому, первым из римских полководцев (возможно, за исключением Сципиона Африканского) стал стремиться обрести репутацию человека, связанного с небожителями (Carcopino 1947, 99-100). Отношение Суллы к богам вряд ли сводилось к «циничному использованию мистически-религиозных настроений масс для укрепления своего господства в римском государстве» (Alföldi 1976, 143). Как верно замечает К. Крист, «такая современная оценка так же мало соответствует как античным реалиям, так и самосознанию и намерениям Суллы»[1135]. Последний не раз демонстрировал, что боги благоволят ему, чтобы снискать также и поддержку людей, однако ничто не указывает на его цинизм — напротив, данные источников не оставляют сомнений, что он сам вполне верил в благоволение к нему небожителей. Рассмотрим соответствующие эпизоды из истории гражданской войны.

Ф. Гарсиа Мора считает, что уже в 88 г. Сулла распространял слухи о знамениях, предвещавших ему величие. Он ссылается на Плутарха (Sulla 5-6), т е. на эпизоды с халдеем, предсказавшим ему могущество в будущем, и огненный столп близ Лаверны[1136]. Однако ничуть не менее вероятно, что перед нами vaticinium (или interpretatio) post eventum, восходящее, скорее всего, к мемуарам самого Суллы.

Первый относительно надежно зафиксированный из интересующих нас случаев — жертвоприношение гаруспика Постумия, который уверенно предсказал Сулле победу накануне штурма Рима (Plut. Sulla 9.6; Aug. De civ. Dei. II. 24), что, впрочем, было вполне стандартной процедурой. Учитывая, что благоприятные предсказания Постумия сбывались и прежде, в годы Союзнической войны см. Cic. Div. I. 72; Val. Max. I. 6. 4, его слова должны были произвести немалое впечатление, что было особенно важно, если учесть сугубую нелегитимность затеянного дела[1137].

Когда по прибытии в Италию в 83 г. близ Тарента состоялось очередное жертвоприношение, на печени жертвенного животного гаруспик Постумий обнаружил очертания лаврового венка и двух лент, что предвещало победу[1138]. А. Кивни соотносит это жертвоприношение с поимкой сатира близ Нимфея накануне высадки в Италии, в чем Сулла, по его мнению, увидел дурное предзнаменование для предстоящей экспедиции, теперь же его сомнения должны были рассеяться[1139]. Однако стоит ли воспринимать всерьез историю с сатиром, о которой и сам Плутарх сообщает с оговоркой «рассказывают» φασι[1140]? Что же касается эпизода с видением схватки двух козлов[1141] в небе над Тифатской горой, где вскоре Сулла одержал победу над Норбаном[1142], то текст Плутарха (Sulla 27. 8-10) не дает возможности определить, сообщил ли об этом знамении Сулла уже в мемуарах (или другие авторы в своих сочинениях), или все-таки распространил весть о нем (пусть и после битвы) еще во время войны. Нет ясности и в отношении битвы при Фиденции, где щиты и шлемы воинов Марка Лукулла будто бы были обсыпаны цветами, что воодушевило их и способствовало исключительно успешному исходу битвы (Plut. Sulla 27. 14-16).