Первая гражданская война в Риме

К окружению Суллы стоит присмотреться внимательнее. А. Кивни относит к нему преторов Ап. Клавдия Пульхра, Л. Лициния Мурену, П. Сервилия Ватию, квесторов Г. Клавдия Маррелла, М. Юния Силана, Л. Лициния Лукулла, Л. Манлия Торквата, М. Теренция Варрона Лукулла, легатов Л. Гортензия, С. Сульпиция Гальбу, А. Теренция Варрона, префекта конницы Г. Антония (Гибриды), военных трибунов А. Габиния, Л. Минуция Басила, Эруция, Гн. Корнелия Лентула Клодиана, Г. Муммия, Л. Мунация Планка, Г. Скрибония Куриона, Кв. Лутация Катула, Гн. и Л. Октавиев, П. Корнелия Лентула Суру, очень возможно — М. Антония и С. Иония Суфената. Итого 24 человека, из них 2 лишь предположительно. Менее ясно, когда присоединился к Сулле Гн. Корнелий Долабелла[1324]. Среди перечисленных немало известных имен — Антоний, Сервилий Ватия, Сульпиций Гальба, Корнелий Долабелла, Лицинии Лукуллы, Клавдий Марцелл, Клавдий Пульхр, Юний Силан, Манлий Торкват. Однако обращает на себя внимание то, что знатность большинства из них сильно поблекла — предки Сервилия Ватии (не носившие еще этого когномена) были последний раз консулами в 202 г., Торквата — в 165 г., Долабеллы — в 159 г.[1325], Марцелла — в 152 г., Лукулла — в 151 г., Пульхра — в 143 г., Силана — в 109 г., Гортензия и Гальбы — в 108 г. При этом Лукуллы, Силаны и Гортензии могли похвастаться лишь одним консулом в роду, а Ватии не были консулами вообще, не говоря уже о менее именитых персонажах. Таким образом, в окружении Суллы находилось немало представителей «захудавших» родов и homines novi, что, в общем-то, неудивительно — одни стремились возвратить своим фамилиям прежний блеск (как и сам Сулла), другие — добиться «места под солнцем». (Символично, что Плутарх сравнил мофака Лисандра и «гипомейона» Суллу.)

Вернемся, однако, к позиции основной части нобилитета. В 85 г. принцепс сената Луций Валерий Флакк выступил за соглашение с Суллой, и основная часть сенаторов его поддержала. Не вызывает сомнений, что ту же позицию заняло и большинство нобилей, т. к. новый виток гражданской войны означал непомерное усиление победителей в ущерб и без того пошатнувшемуся положению знати.

Накануне или в начале кампании 83 г. на стороне Суллы с оружием в руках выступили Метелл Пий, Гней Помпей, Марк Красс, а затем к нему начали переходить, как уже упоминалось, и другие представители верхушки, в том числе нобили Л. Марций Филипп, П. Корнелий Цетег, Л. Сергий Катилина, возможно, Гн. Корнелий Долабелла (претор 81 г.). Это означало крупный военно-политический успех Суллы, учитывая рост его военных сил, а также переход на его сторону консуляра и цензория, одного из самых видных политиков того времени — Марция Филиппа[1326].

Своего рода ответной мерой марианцев стала расправа над четырьмя сенаторами, из которых трое были нобилями — Сцевола Понтифик (консул 95 г.), Домиций Агенобарб (консул 94 г.) и Карбон Арвина. Обращает на себя внимание то, что Сцевола Понтифик являлся двоюродным племянником консула 115 г. Сцеволы Авгура, на чьей внучке был женат Марий Младший, Карбон Арвина — двоюродным братом его коллеги Гнея Карбона, Луций Агенобарб — дядей видного марианца Луция Агенобарба, который погибнет в Африке в 81 г.[1327] Более или менее ясно, за что пострадал Антистий — он был тестем Помпея[1328]. О Сцеволе известно лишь, что он готов был скорее принять свою судьбу, нежели выступить с оружием против отечества[1329], но это в большей степени можно считать упреком в адрес Суллы, чем его врагов. Агенобарб вообще не упоминается в источниках с конца 90-х гг. (Bulst 1964, 328), однако его сестра была женой и матерью Катулов, консулов 102 и 78 гг. соответственно, второй из которых принадлежал к числу ближайших сторонников Суллы[1330]. О Карбоне Арвине Цицерон пишет, как о «единственном гражданине» среди Карбонов, что можно понимать как указание на его антимарианскую позицию[1331]. По мнению А. Кивни, «все четверо, очевидно, в предыдущем году навлекли на себя подозрение тем, что поддержали попытку [Валерия] Флакка достичь примирения с Суллой» (Keaveney 2005а, 118). Однако, во-первых, эта попытка имела место не в предыдущем, а в позапрошлом году по отношению к 82 г., а во-вторых, ее поддержало гораздо большее число сенаторов, и не вполне понятно, почему кара постигла столь немногих мнимых или действительных оппозиционеров. Во всяком случае, явно ошибочным представляется утверждение У. Лаффи, будто теперь нобилитет сплотился против группировки, которая «угрожала задушить его» (Laffi 1967, 260). Напомним также, что некоторые нобили до последней возможности сражались с Суллой, не желая переходить на сторону победителей — в их числе Марк Юний Брут, покончивший с собой у берегов Сицилии, и Гней Домиций Агенобарб, погибший в Африке, что, несомненно, свидетельствовало об ожесточенности борьбы внутри нобилитета, а не его сплоченности.