Первая и последняя свобода

Мне кажется, важно понять, как опыт усиливает «само». Если мы серьёзны, мы должны понять эту проблему опыта. Так что же мы имеем в виду под опытом? Мы всё время получаем опыт, впечатления; и мы преобразуем эти впечатления, реагируем или действуем согласно им: рассчитываем, хитрим и так далее. Возникает постоянное взаимодействие между видимым нами объективно и нашей реакцией и взаимодействие между областью сознательного и памятью бессознательного.

Согласно своей памяти, я реагирую на всё, что вижу, на всё, что чувствую. В этом процессе реакции на то, что я вижу, на то, что я чувствую, на то, что я знаю, на то, во что верю, — задействован опыт, не так ли? Реакция, ответ на что-то виденное есть опыт. Когда я вижу вас, я реагирую; наименование этой реакции есть опыт. Если я не именую реакции, это не опыт. Понаблюдайте свои собственные реакции и что происходит вокруг вас. Опыта нет, если нет происходящего одновременно процесса наименования. Если я не узнаю вас, как я могу иметь опыт встречи с вами? Звучит просто и верно. Разве это не факт? Ведь если я не реагирую согласно своей памяти, согласно своей обусловленности, согласно своим предвзятым мнениям — как могу я знать, что у меня был опыт?

Затем, существует проекция различных желаний. Я желаю быть защищённым, иметь внутреннюю безопасность; или я желаю иметь духовного учителя, гуру, Бога; и я обретаю опыт того, что я спроецировал; то есть, я спроецировал желание, которое приняло форму, которому я дал имя; и на которое я реагирую. Оно моя проекция. Оно мой «крестник». Это желание, которое даёт мне опыт, заставляет меня сказать: «Я имею опыт», «Я встретил духовного учителя» или «Я не встретил духовного учителя». Вы знаете весь этот процесс наименования опыта. Желание — вот что вы называете опытом, разве не так?

Когда я желаю молчания ума, что имеет место? Что происходит? По разным причинам я вижу важность обладания безмолвным умом, спокойным умом; об этом говорили Упанишады, об этом написано в религиозных писаниях, этому учили святые, да и сам я иногда чувствую, какое это благо пребывать в покое — ведь мой ум безостановочно болтает целый день. Время от времени я чувствую, как хорошо, как приятно иметь мирный ум, безмолвный ум. Возникает желание получить опыт молчания ума. Я хочу иметь безмолвный ум, и я спрашиваю: «Как мне обрести его?» Я знаю, что та или иная книга говорит о медитации и разные формы дисциплины. И с помощью дисциплины я стремлюсь на опыте познать молчание. В опыте молчания, следовательно, утвердилось моё «само», моё «я».

Я хочу понять, что такое истина; вот моё желание, моё страстное стремление; затем следует моя проекция того, что я считаю истиной — я же столько читал о ней; я слышал множество людей, рассуждающих о ней; о ней писали религиозные писания. И всего этого я хочу. Что происходит? Проецируется само хотение, само желание, и я обретаю опыт, потому что опознаю это спроецированное состояние. Если бы я не опознал его, я не называл бы его истиной. Я опознаю его и обретаю опыт его; и этот опыт придаёт силу моему «само», моему «я», не так ли? Таким образом, «само» укореняется в опыте. Тогда-то вы и говорите: «Я знаю», «Существует духовный учитель», «Бог есть» или «Бога нет»; вы говорите, что определённый политический строй справедлив, а все прочие — нет.

Итак, опыт всегда усиливает «я». Чем более вы укоренены в своём опыте, тем сильнее становится ваше «само». В результате вы обретаете определённую силу характера, силу знания, веры, которую выставляете напоказ перед другими людьми, потому что знаете: они не так умны, как вы, и потому что вы обладаете даром пера или речи, и вы хитры. Поскольку «само» всё ещё действует — ваши веры, ваши духовные учителя, ваши касты, ваши экономические системы — всё это является процессом изоляции и, следовательно, порождает раздор. Вы должны, если вы со всей серьёзностью подходите к этому, полностью уничтожить центр «само», а не оправдывать его. Вот почему мы должны понять процесс опыта.

Возможно ли для ума, для «само» не проецировать, не желать, не самоутверждаться в опыте? Мы видим, что все опыты «само» — чистое отрицание, деструкция, и тем не менее мы называем их положительным действием, не так ли? Вот их-то мы и называем положительным образом жизни. Аннулировать весь этот процесс, по-вашему, — нигилизм. Правы ли вы в этом? Можем ли мы, вы и я, личности, дойти до корня и понять процесс «само»? Так что же приводит к исчезновению «само»? Религии и иже с ними предлагали идентификацию, не правда ли? «Идентифицируйтесь с чем-то большим, и „само“ исчезнет», — вот что они говорят. Но, несомненно, идентификация — это всё ещё процесс «само»-идентификации; «что-то большее» — просто проекция «я», опыт которой я обретаю и которая, следовательно, усиливает «я».