Первая История про Юлю Первую

Верзила пыхтел, колесо скрипело, цепи глухо позвякивали. Щит медленно, но верно шел вверх. Наши герои сидели ни живы, ни мертвы. Они не могли даже собраться с мыслями и придумать, как же им теперь можно бежать. Само мрачное подземелье давило на них, лишая воли и способности соображать.

Наконец, щит вышел из сплошного колодца и поравнялся с полом уходящего в обе стороны коридора. Верзила довольно хмыкнул и закрепил колесо валявшейся на щите палицей. Он сказал "Ага", сгреб Юлю и дядю Пихто в охапку и сошел на твердую землю. Погремев цепью и дождавшись снизу ответного глухого звяканья, он двинулся, раскачиваясь, по коридору. Слева от него проплывали одинаковые массивные двери. Коридор все время немного поворачивал налево. Он был довольно хорошо освещен масляными светильниками, и Юля могла читать таблички на дверях: "Баня", "Склад", "Конюшня", "Судья", \л Супермаркет"… Но вот верзила остановился, толкнул дверь с надписью "Кухня" и вошел в большое помещение, заставленное дымившимися котлами, заваленными снедью столами и увешанное по стенам полками со всякой посудой. Посреди этого зала виднелась фигура Главного Повара. Он был тоже толстый и усатый, как и тот, в харчевне, но только еще толще и усатее. За столами и у котлов проворно суетились с десяток поварят. Они рубили что-то ножами, терли на терках, месили руками, мешали в котлах ложками. Главный повар увидел верзилу и грузно прошел ко входу. Он взял у верзилы пленников и стал их рассматривать и мять в руках.

— Ты б еще нас на зуб попробовал бы… рожа, — еле прохрипел дядя Пихто, пытаясь высвободиться из его толстых пальцев. Повар, наконец, кончил их осматривать и спросил у верзилы:

— Что, эти тоже на выходной загадке попались?

— Ага, — отозвался с ухмылкой верзила и вышел вон из кухни. Главный повар замурлыкал себе под нос какую-то песенку, прошел в угол и бросил Юлю и дядю Пихто на пол на какие-то пыльные мешки.

— Посидите… пока, — сказал он зловеще и вернулся обратно в центр кухни.

Наши герои валялись на полу в пыльном углу. У них не было сил ни встать, ни даже сесть.

— Это все злые чары Компоста, — просипел дядя Пихто, — и мы тут ни в кого не превратимся. Не хватит нас на это, — и он закрыл глаза.

— Да не хочу я, чтоб меня тут съели! — возмутилась из последних сил Юля. И вдруг ее осенило: — Погоди, погоди, дядя Пихто! Ты сказал: "Ни в кого". А во что — хватит нас на это?

— Во ЧТО?? Это куда проще, — оживился тот, — давай, это наш последний шанс.

Юля быстро оглядела весь зал, смекнула, как тут легче затеряться, и толкнула дядю Пихто в бок:

— Поехали! Попробуем стать горшками!

Они еле-еле вскарабкались на полку с горшками у стены и выбрали место посвободнее. Кое-как пристроившись там, Юля и дядя Пихто захотели стать глинянными горшками.

20. Горшки

На этот раз превращение было медленным и мучительным. Никакого "раз — и готово". Сперва у Юли онемели руки и ноги. Она почувствовала, как они вдавливаются в бока и даже друг в друга. Тело налилось тяжестью и потемнело, став темно-коричневым. Голова ее запрокинулась, рот широко раскрылся и стал расти, переходя в горловину горшка, а низ тела с хрустом превратился в его донышко. Наконец, готовое изделие закачалось на полке. Юля не понимала и не видела, что происходило с ее глазами, но теперь она каким-то образом стала видеть сразу во все стороны.

Рядом с собой она увидела еще один свежий и необычный горшок: у него было целых четыре ручки. Это был, видимо, дядя Пихто. Юле захотелось спросить, как у него дела. Но она как-то не придумала, как это сделать — она не знала, чем может разговаривать горшок, и потому промолчала. "Ну хорошо, вот мы и горшки, — подумалось ей, — а вот как мы отсюда выйдем?"

Тем временем на кухне по-прежнему кипела работа. Обед для герцога Пом-и-Дора всегда должен был быть готов точно во-время. За нарушение этого правила Главного Повара ждало жестокое наказание: за каждую минуту опоздания палач должен был выдернуть у него из усов по волоску. И Главный Повар нещадно подгонял своих поварят шлепками и пинками, чтобы сохранить свои пышные усы. Вот и теперь, когда пришла пора готовить жаркое, он отправил двух поварят подзатыльниками за пленниками. Поварята устремились со всех ног в пыльный угол, куда им показал толстый и усатый повар. Добежав, они перетрясли все мешки, заглянули под соседние столы и на нижние полки. Никого не найдя, они в недоумении уставились друг на друга и снова бросились копаться в мешках, поднимая клубы пыли. Они не смели вернуться с пустыми руками. Юля испугалась, что она чихнет от пыли (а она всегда от нее чихала) и выдаст себя. Пыль окутала ее от донышка до горлышка, но ничего не случилось. "Горшки не чихают!" — облегченно подумала Юля и тут же увидела, как к ним движется сердитый Главный Повар.

— Гром и молния! — рявкнул он, входя в клубы пыли. Где?! Что?! Да я вас самих зажарю!