Первая колония

Северный ветер, порою сменявшийся северо-восточным и северо-западным, дул три недели, и за это время колонисты успели доплыть до юго-западной оконечности материка Земли. Они высадились на острове, где через несколько десятков лет возникла хирринская колония Агорасайэ. В те же времена остров, который на картах, имевшихся у принца, назывался Смиптах, был заселен древним миролюбивым и цивилизованным народцем иклич, который уже пережил свои лучшие времена. Этот потерявший дух и желание обороняться народ беспощадно грабили и постепенно изводили окрестные пираты и пиратствующие царьки. Больше половины пути было уже пройдено, но оставалось еще пройти вдоль южного побережья.

Словом,

Ветер попутный

К цели несет корабли.

Что же ждет дальше

Наших героев

За поворотом пути?

Глава 8. Поворот пути

Остров Смиптах, к которому нес корабли попутный ветер, возник на горизонте вечером 9 дня 4 месяца. Уже более четырех месяцев длилось плавание. Необходима была очередная передышка. По данным Монастырей и купцов, остров был самым спокойным местом на раздираемом конфликтами западном побережье. Издали остров производил тоже хорошее впечатление: длинный невысокий горный хребет проходил через весь остров, а берега казались приветливыми и спокойными. Подойти настолько близко, чтобы стать на якорь засветло, переселенцы не успевали, но погода становилась подозрительной, ветер крепчал и капитаны предвидели по крайней мере шторм. Поэтому решили рискнуть и подойти к берегу при луне, благо облаков было пока что немного. Один из кораблей при этом сел на мель, а остальные благополучно бросили якоря. Принц сразу же с несколькими воинами высадился на берег, где его встретили перепуганные, но почему-то невооруженные старики и старухи.

— Каллич-тро сушшангир-ли аст крисп ишнокан э, — заговорил один из них.

— Чего тебе нужно, почтенный? — спросил принц по-валлински.

— Выкуп дать. Ты не трогать. Женщин дать. Еда дать. Водка дать. Все дать. Ты уходить. — затараторил старик на ломаном валлинском.

Принц внутренне рассмеялся. Старик принял их за пиратов. Но какие же трусы островитяне! Даже оружия не взяли! Небось, все смылись в лесок и теперь рассуждают, каких из своих женщин отдадут на потеху разбойникам, чтобы те убрались и не сожгли деревню. Да, это уже совсем не граждане! Их только в рабы или в смерды брать. И такими же могут стать жители Империи, если разучатся защищать себя. А ведь к этому дело идет. Все больше граждан кричат: "Зачем нам учиться военному делу? Мы платим налоги, и пусть воины нас защищают! А мы будем веселиться да деньги зарабатывать."

— Успокойся. Мы не тронем. Мы заплатим. Золота не возьмем. — опять по-валлински ответил принц. — А за продовольствие и водку спасибо. И за женщин тоже, если по доброй воле.

И он подал сигнал высаживаться на берег, куда ободренные сельчане стали стаскивать еду и выпивку. Они совсем обрадовались, когда принц в ответ стал им раздавать золотые монеты. Откуда-то вынырнули местные женщины и девушки и стали готовить еду и заигрывать с ободренными таким приемом мужчинами-колонистами. Принц предупредил своих людей, чтобы они вели себя с местными как со слугами, но не обижали их, если те не станут наглеть.

Как выяснилось, это была деревня Чимринт. Столичный город Киракс всего верстах в сорока по прямой, но на противоположном побережье острова. Поскольку шторм неумолимо приближался, принц, после совета с капитанами, велел вытащить все малые корабли на берег, а большие и средние поставить каждый на четыре якоря. На кораблях оставить лишь минимальные команды. В этих трудах прошел весь день.

Окрестные крестьяне, услышав, что пришельцы не грабят, а за все по справедливости платят золотом, вовсю приносили свежую еду, а их женщины прямо рвались в лагерь. Золотом, конечно, больше не платили, но платили по справедливости, а, как потом рассказали, крестьяне из Чимринта, по мужицкой хитрости, сказали другим, что они с радости приврали, что им золотом заплатили. Так что даже зависти среди местных крестьян не было. Колонисты поставили палатки, и как раз вовремя. На следующий день разразился шторм и бушевал пять дней. Всего один корабль сорвало с якорей, да и тот выбросило на песчаный берег. Он, конечно, был поврежден, но его можно было починить.

Бывший личный раб и казначей принца Китир, а ныне свободный колонист Кирс Атарингс, подошел к принцу в шатер, когда все уже разошлись.

— Князь, я вспоминаю здешний язык. Меня увезли пираты еще мальчиком, и я не знал, откуда родом. Я только помнил, что моя семья была знатная, какой-то красивый город и море…

— Не показывай этого. Правильно, Кирс, что ты пришел тайно. Вспоминай язык, ты многое нам сможешь рассказать. А как у тебя, сердце не радуется возвращению в родные места?

— Князь, я теперь душою старк. Мои родные или давно умерли, или давно меня считают мертвым. И что-то подсказывает мне, что теперь мне уже нельзя будет вернуться в тот народ, из которого я когда-то был похищен. Я тут даже сложил стишок, если мне будет позволено его произнести.