Первая командировка

И вот ситуация... Я обнаруживаю за собой слежку. Дело серьезное — польская политическая полиция, так называемая дефензива, работала не очень-то искусно, но беспощадно. Говорили: попасть туда можно, а выйти оттуда живым нельзя. Жертвы дефензивы просто исчезали. До суда дело доходило только в редких случаях, когда правителям Польши было выгодно продемонстрировать и раздуть «красную опасность». Ну а нашему брату надеяться на пощаду вообще не приходилось. И когда я обнаружил за собой слежку, я прекрасно понимал всю опасность создавшегося положения. Решение могло быть одно: исчезнуть, пока не схватили. Но сложность состояла в том, что слежку я обнаружил утром, а поздно вечером у меня было назначено конспиративное свидание, от которого зависело очень многое и ради которого я работал около четырех месяцев.

В двух словах расскажу, в чем было дело. В то время появились слухи, будто диктатор Польши Пилсудский, никогда не оставлявший своих антисоветских захватнических замыслов, собирается вступить в какие-то переговоры с фашистской Германией, так как во Франции как в союзнице по антисоветской политике он разочаровался. Некоторым подтверждением этого был факт посещения Польши Герингом, правда неофициального — он был гостем Пилсудского, и они вместе охотились в Беловежской пуще. Но вряд ли главного сатрапа Гитлера интересовали только кабаны, во время охоты, могли идти и какие-то переговоры. А после смерти Пилсудского к власти в Польше пришли деятели куда более мелкого масштаба, чем почивший диктатор, и эти легко могли пойти на сделку с Гитлером. Они то и дело публиковали заявления, что в области международной политики Германия становится главной движущей силой.

В общем, сговор Польши с гитлеровской Германией представлялся весьма реальным, и совершенно понятно, как важно было нашему государству вовремя обо всем этом знать.

Позже выяснится, что Гитлер от какого бы то ни было союза с Польшей отказался, вспомнив, каких усилий и средств стоила в прошлом Польша России и какие неразрешимые проблемы она, стремясь к государственной самостоятельности, создавала во время первой мировой войны. Гитлер решил, что он попросту раздавит Польшу, сделав ее своим плацдармом против Советского Союза. Так все и произошло...

Но тогда все ныне известное было покрыто туманом секретности, и я по приказу Центра занимался только этим — искал щель в польском генеральном штабе, через которую можно было получить необходимую информацию. И в результате четырех месяцев работы — нашел.

На моем горизонте замаячил один офицер польского генерального штаба. Он принадлежал к почтенному роду с весьма звонкой фамилией, но, кроме знатного происхождения, он от своих обнищавших предков не получил ничего. А жил на широкую ногу. Страстно желал жениться на наследнице большого богатства — известной в Варшаве красавице.

Было решено его, что называется, купить. Когда имеешь дело с публикой этого сорта, категорически избегать таких комбинаций нельзя. Если в мире, в котором все продажно, продается и государственная тайна, преградой для покупки может быть только несообразно высокая цена.

Словом, я развертываю охоту на офицера. Для начала я в коммерческом клубе сыграл с ним на деньги в карамболь — есть такой вид биллиарда. Конечно, проиграл некоторую сумму, не ахти какую большую, но все же заметную. Проиграв, тут же положил кий — хватит! Он уговаривал меня продолжить игру, но я был неумолим. Так или иначе, мы познакомились, и он меня уже запомнил. Дальше все было уже делом техники. Для подобной цели в моем распоряжении была крупная сумма денег во французской валюте. И на эту приманку офицер пошел. Описывать весь процесс обольщения офицера не буду, да и ни к чему это тебе — подобные операции всегда очень индивидуальны.

И вот наступил день, когда я должен был передать ему пачку денег, а он мне — пакет с копиями очень важных документов. Это должно было произойти в моем кинотеатре, куда офицер должен был прийти на восьмичасовой вечерний сеанс и сесть с краю в последнем ряду.

И как раз в этот же день утром я возле своего дома обнаружил шпиков. Но может, это были шпики не мои? До шести вечера я не выходил из дома, и шпики не покидали своих постов. Один маячил на противоположной стороне улицы, другой — левее, у перекрестка. И то, что они не покидали постов, подтверждало мысль, что они все-таки ждут меня. Было время обо всем подумать. Почему слежка? Никакой своей ошибки я обнаружить не смог. Оставалось одно: офицер решил продать меня во имя карьеры, думая, что это ему будет выгоднее. Если это так, то ни о чем больше думать не надо, а только о том, как выскользнуть из капкана польской охранки. В конце концов, у меня было для этого достаточно опыта и несколько заранее продуманных маршрутов ухода. Был, например, такой: покинуть дом по черной лестнице, проходными дворами выйти к вокзалу и сесть в пригородный поезд — в летнее время они ходят часто. Отъехать подальше от Варшавы, а там уже пробираться своим ходом или к литовской, или к нашей границе.