Первая кровь

– Если ты будешь трахать других женщин, то не сможешь трахать меня, – заявила ему Эвелин. – И не думай, что тебе удастся скрыть от меня наличие любовниц. Я не дура, Тео. Ты или мой, или ничей. Сегодня было только предупреждение. Любая женщина, которая осмелится коснуться того, что принадлежит мне – умрет. Конечно, винить себя в этом ты не будешь, но имей в виду, что подчищать за мной придется. И я скорее убью тебя, чем позволю прикоснуться ко мне после другой женщины.

Он не стал злиться из-за того, что она ставит ему условия, и даже смеяться над ней не начал. Вместо этого, Тео серьезно кивнул, немало удивляя ее своей реакцией, а потом, нетерпеливо накинулся на ее губы, увлекая в дикий, глубокий поцелуй. Только когда она укусила его за губу, пуская кровь, позволив Эвелин отстраниться.

– Хорошо, что я решил не заводить детей, – неожиданно выпалил он, тяжело дыша. – С такой матерью, как ты, и моими генами, она были бы сумасшедшими ублюдками.

Эвелин недоуменно моргнула, а потом, рассмеялась, чувствуя облегчение. Она не слишком хорошо знала своего мужа, но раз он так просто закрыл тему, была уверена, что он воспринял всерьез ее слова. Пусть и не озвучил согласие.

– Даже если бы ты захотел одного сумасшедшего ублюдка, я бы не согласилась его родить, – парировала она. – Потому что совершенно не желаю быть чьей-то матерью. Хорошо, что хоть в чем-то наши взгляды сходятся.

Тео неопределенно улыбнулся и встал, чтобы, не отводя от нее взгляда, начать раздеваться.

– Я не спал ни с кем последние пару недель, – счел он нужным объясниться. – Мне не хотелось трахать других женщин. Только тебя, Эвелин.

Она не выказала удивления от его откровенности, но почувствовала прилив тепла в груди. Тео нечасто считал нужным что-либо прояснять ей касаемо своей жизни.

– Мне трудно контролировать себя из-за недостатка информации, – тоже решилась она на признание. – Когда я чего-то не знаю, то строю предположения, а ничего не бесит меня сильнее, чем догадки и гипотезы.

– Мне нравится твоя дикая сторона, – ухмыльнулся он, отбрасывая прочь рубашку и принимаясь за джинсы.

Эвелин прикусила губу, чтобы не улыбнуться, и поудобнее устроилась на кровати, наблюдая за ним.

– Тогда тебе понравится то, что я планирую с тобой сделать этой ночью. Потому что я буду очень дикой, Тео.

На следующее утро ее муж проснулся с багровыми засосами по всему телу, показывающими всем и каждому, кому именно он принадлежит.

* * *

– Мне нравится быть женатым, – признался Тео брату несколько недель спустя.

Викензо усмехнулся, отпивая из своего бокала скотч.

– Я бы поверил, что в тебе неожиданно проявился романтик, но чувствую, сейчас ты озвучишь мне не самую лучшую причину.

– Все дело в круглосуточном доступе, – подмигнул ему Тео. – Ночью под боком всегда готовое женское тело. Утренник стояк? Больше не проблема. К тому же, я женился на чертовски ненасытной девушке.

– Надеюсь, ты не собираешься делиться подробностями, – хмыкнул Викензо.

– Ей бы это не понравилось.

Брат рассмеялся, с удивлением глядя на него.

– Эвелин хорошо на тебя влияет, Тео, – сказал он. – Раньше ты не заботился о том, понравится ли что-то кому-либо, кто не ты сам.

Их беседу прервал стук в дверь кабинета. Викензо разрешил войти и, Эвелин открыла дверь, держа на руках малыша Хиро.

– Он проснулся и требует внимания, – подходя к ним, сказала она. – Няня приедет через час, так что придется кому-то развлекать маленького тирана.

Викензо встал, забирая у нее своего сына, и Эвелин, подмигнув Тео, ушла, прикрыв за собой дверь.

– Чем они вообще занимаются? – задал вопрос его брат.

– Примеряют нижнее белье? – мечтательно предположил Тео.

На самом деле, на следующий день Вивиане исполнялось восемнадцать лет и Бьянка очень ответственно отнеслась к этому событию, отправив девочку домой к подруге, и, занявшись приготовлениями с помощью Эвелин.

– Не смей представлять Бьянку… – тут же завелся грозный Дон, вызывая у него веселый смешок.

– Твоя ревность очаровательна, Энзо. Ты ведь помнишь, в кого была влюблена Бьянка, пока ей не пришлось выйти за тебя?

Тео был уверен, что только малыш, сопящий на руках, удержал его взрывного брата от нападения. Дразнить Викензо было его излюбленным занятием.

– А если серьезно? – успокоившись, спросил тот. – Они заперлись два часа назад. Что эти женщины могут делать в спальне столько времени?

– Есть у меня предположения…

– Заткнись, Тео! И привыкай к тому, чтобы фильтровать свою речь в присутствии моего сына. Скоро он начнет все понимать и мне не нужно, чтобы ты вкладывал в его голову свое извращенное мышление.

– Но должен же кто-то унаследовать мое чувство юмора! – возмутился Тео.

– Вот и завещай его своим детям. Это сейчас вы убеждены, что не хотите быть родителями, но Эвелин может передумать, Тео. И тогда тебе придется решать.

Тео отмахнулся от него, но вопрос о детях позже снова всплыл в его сознании.