Первая кровь

Насчет «неинтересности» я бы поспорил, но в других обстоятельствах. Что же это за товарищ, которому отец Самвела уступал в ушлости? Микоян? Каганович? Они оба, конечно, входили в Политбюро, что и было их основной работой, но одновременно много лет просидели в разных наркоматах и министерствах. Так что Михаил Сергеевич — а я уже не сомневался, что он как-то связан с союзным Советом министров и находится там в немалых чинах — мог иметь в виду любого из них. Хотя в сочетании с армянином Самвелом под описание больше подходил именно Микоян — тот самый, который «от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». Опознать отца Самвела без знания фамилии я даже не надеялся.

— Речь о служебных документах, которые были тебе доверены, — продолжил Михаил Сергеевич. — Официальные письма не следует передавать в посторонние руки, это базовые правила делопроизводства. Ими должен владеть только тот, кому они вручены. Так что ты зря отдал то письмо Самвелу.

Я облегченно выдохнул. Это было простое внушение — хоть и полностью заслуженное — на будущее, что, наверное, означало, что избавиться от товарища Смиртюкова мне до поры до времени не светит.

— И что делать? — я изобразил растерянность. — Я могу съездить к Самвелу и попросить его вернуть…

— Нет, не нужно ничего, — оборвал меня Михаил Сергеевич. — Самвел лишнего себе не позволит, — «ага, он уже напозволял на квартирку в центре Анапы и двухэтажную усадьбу в пригороде». — А ты слишком молод, чтобы знать наши внутренние правила. К тому же я тоже не углядел — нужно было оставить тебе инструкции, что можно делать и что нельзя. Но это мы ещё обсудим. Вы же пятого собираетесь в Москве быть?

Этот Самвел оказался истинным шпионом — ну или разведчиком, учитывая, что он вроде бы за наших.

— Да, пятого.

— Вот и замечательно, — благодаря тембру голоса Михаила Сергеевича «замечательно» в его исполнении звучало примерно как «ужасно». — Тогда я жду тебя в памятном тебе доме на Соколе в воскресенье, шестого. Удобно будет подъехать к четырем часам пополудни?

Мои планы так далеко, разумеется, не простирались, и я не знал, что на меня свалится по приезду в Москву. Но отказываться было глупо, а любые московские дела вполне можно будет перенести на любое другое время — это было ещё одним из преимуществ юности.

— Конечно, удобно.

— Девушку твою, Аллу, тоже приглашаю. Думаю, вам будет приятно прийти вдвоем, — я был готов поклясться, что старик хихикнул, но его голос звучал по-прежнему строго и властно. — Тогда и поговорим более обстоятельно о том, кому и какой документ можно передавать и в каких обстоятельствах. Так что хорошего вам отдыха и жаркого солнца. До свидания.

Он повесил трубку, не дожидаясь моего жалкого благодарственного блеяния. А я снова покрылся холодным потом. Уважаемый Михаил Сергеевич явно имел в виду не только случай с Самвелом и «вездеходом» на билеты, но и то, что произошло в Шахтах. Вернее, он впрямую напомнил мне, что я воспользовался его бумагой для того, чтобы отмазаться от милиции. И, видимо, мне собираются сделать за это хорошее такое атата.

Впрочем, я достаточно быстро взял себя в руки. Если бы я совершил что-то слишком запретное, старик разговаривал бы со мной совсем иначе. Возможно, всё ограничится устным внушением — правда, я не совсем понимал, зачем нужно, чтобы при этом присутствовала и Алла. Для унижения меня? Или я слишком себя накручиваю.

Я постарался выкинуть дурные мысли из головы, и через несколько дней констатировал, что мне это почти удалось. Благодаря Алле.

После разговора с Москвой мы с ней всё-таки добрались до роскошного песчаного пляжа, на котором грелась в лучах заходящего солнца целая толпа отдыхающих — то ли местных, то ли приезжих, фиг их в плавках и купальниках разберешь. По-быстрому окунулись в холодноватую воду — просто, чтобы отпраздновать наш приезд, — позагорали, прогулялись вдоль моря, немного не дойдя до Джемете, и вернулись обратно, на набережную, где поели в кафешке без названия. Еда, конечно, была так себе, но она включала первое, второе и непременный компот, так что наши желудки удовлетворились произведениям местных кулинаров. Хотя и в магазинчик у нашего дома мы тоже заглянули, купив не перекусы в машину, а нормальные продукты, из которых я собирался приготовить что-нибудь сам — все необходимые принадлежности на кухне у Самвела имелись. Не из-за жадности, чтобы не тратить драгоценные дензнаки, а потому, что себе я доверял гораздо больше, чем поварам из анапского общепита.

Наш короткий отпуск пролетел как-то слишком стремительно. Утром мы вставали поздно, я готовил нам завтрак, стараясь делать его разнообразным — то обычную яичницу-болтушку, то французские тосты, то блинчики. Мы немного купались и много загорали, гуляли по городу и посмотрели все местные достопримечательности. Мы покатались на аттракционах в местном парке — Алла была в восторге, а я не проникся. Но мне такие развлечения всегда не нравились.