Первая кровь

– Для самого обычного, который будет высечен на скрижалях и положен в ковчег завета, – объяснил я. – Присказка такая.

– Так что… милицию ты не вызывал?

– Какую милицию? Зачем?

– Ну протокол… его же милиция обычно составляет.

О боги.

– Не пори чушь. Ради чего они сюда поехали бы? – ответом мне был лишь обиженный взгляд серых глаз. – Если из-за твоей пьянки – им бы тогда из нашей общаги вообще вылезать не было смысла. Тут постоянно кто-то да пьёт.

– Это да… – пробормотала Алла. – А ты вынесешь мне вещи?

– Не-а, – помотал я головой. – Пошли, сама всё заберешь. И переоденешься. Моя одежда дорога мне как память о великом прошлом.

И я указал рукой на свою рубашку, которая сидела на ней, как балахон на Алле Пугачевой.

– А ты снова посмотришь? – немного нервно уточнила она.

– Конечно! – твёрдо кивнул я. – Вдруг ты захочешь своровать наше мыло. За вами, женщинами, глаз да глаз нужен!

Она прыснула, и мне это неожиданно понравилось. Впрочем, ничего необычного – мужчинам нравятся те женщины, которых они могут рассмешить.

А ещё я заметил, что Аллу немного отпустило. Она уже не боялась меня до дрожи в коленках – хотя я находился совсем рядом с ней, а её лицо всё ещё удобно лежало в моих ладонях.

Я и сам спохватился, что немного переборщил, убрал руки и отступил назад.

– Пошли, – я сделал приглашающий жест. – Потом могу ещё и чаем угостить. С пряниками.

– Ну ладно, пошли, – сказала Алла. – Но без чая. И да, можешь посмотреть… – она хихикнула. – Так сказать, для общего повышения тонуса.

– Это точно. Эндорфин, серотонин и дофамин лишними не будут, а при виде голых женщин они у мужчин вырабатываются в конских дозах.

– Что вырабатывается?!

– …и ещё окситоцин, но я не уверен, что он необходим в данный момент, – я улыбнулся в ответ на её замешательство. – Это гормоны, они за счастье отвечают. Секретные данные, за ними все разведки мира охотятся.

– Слушай, а ты точно на первом курсе учишься? – с подозрением спросила она.

– Точно. Точнее не бывает.

Этот разговор начал меня немного напрягать. Испуганная Алла была не так назойлива, она не отвечала на каждую мою реплику и не требовала, чтобы я поддерживал разговор. Но я не мог оставить её в том состоянии, в котором она хотела от меня сбежать, хотя сейчас мне больше всего хотелось, чтобы она как можно скорее ушла к своей Ирке. У меня от неё мозг буквально плавился, как активная зона аварийного реактора… Черт! Два чёрта!! Три чёрта!!!

Чернобыль же через два года!

Я полностью забыл про Аллу и её заскоки, а мысли лихорадочно заметались, перескакивая с одной темы на другую, не в силах задержаться на чём-то одном. Какой нафик «Тетрис»?!! Тут скоро будут Чернобыль, Чернобыль и снова Чернобыль. Уже есть Афганистан. Через несколько лет меня вместе с остальным человечеством ждут падение Берлинской стены, Казахстан, Чернобыль, Тбилиси, Рига, Вильнюс, Форос, Чернобыль, Форос, Тбилиси, Шахты… стоп! Не Шахты, а Чикатило! Его же как раз сейчас ищут, и интенсивно – двоих уже даже расстреляли, но убийства не прекратились. Ну и Чернобыль, конечно. Сидеть и ждать, когда там решат провести тот злосчастный эксперимент? Но что и, главное, кому я должен рассказать?

– Ты чего?

Я и не заметил, как Алла подошла ко мне. Она легонько коснулась ладонью моей щеки, но я почему-то подумал, что она собиралась залепить мне пощечину – со всей силы, чтобы вернуть в реальный мир, но не успела, я вернулся самостоятельно. Правда, я и так был в реальном мире, но немного не в том, к которому привыкла эта девушка. В нём не было места для студенческих пьянок и проблем молодежного блядства, зато было очень много работы для марвеловских супергероев, признанных всем миром – кроме СССР и других соцстран – спасителями человечества и избавителями от различных жопных ситуаций.

– А что? – ответ прозвучал довольно глупо.

– Ты словно в обморок собрался упасть, у тебя глаза закатились, лицо побелело… – пояснила Алла и тыльной стороной ладони коснулась моего лба. – Температура вроде нормальная.

Я взял её за ладонь и зачем-то поцеловал её в запястье. А потом с удовлетворением ощутил, как она выдергивает свою руку из моего захвата. «Смущается».

– Я здоров… ну, насколько может быть здоровым студент в наше время, – неуклюже пошутил я. – Нет, правда, всё в порядке. Пойдешь переодеваться?

– Пойду, – твёрдо сказала она. – Только ты смотреть не будешь!

Я едва не схохмил – мол, было бы на что смотреть, – но вовремя прикусил язык.

– Как прикажешь, – я изобразил легкий поклон.

– Ох, перестань уже!

Честно говоря, смотреть у Аллы и правда было не на что – девушка была тощенькой и мосластой, с выпирающими в самых неожиданных местах косточками и полным отсутствием жировой ткани там, где это было необходимо. В общем, не мечта поэта. Но я так легко отказался от бесплатного зрелища совсем по другой причине – мне дико, прямо-таки до безумия захотелось остаться одному. Пепел Чернобыля стучал мне в сердце и требовал срочно обдумать все воспоминания из будущего, которые я смогу вытащить из своей головы. Алла этому только мешала.