Первая кровь

Епископ наморщил брови. У главных ворот назревал конфликт. Двое мужчин еле сдерживали разбушевавшуюся даму, а та, в свою очередь, с нечеловеческой силой откидывала их назад, осыпая градом ударов. Начавшаяся толкотня походила на обычную драку, но кто и зачем мог её затеять? Раздался женский крик, оборвавшийся хриплым сипением. Нарушительницу порядка удалось–таки скрутить.

Артур проследил за взглядом наставника. Да что там творится? Исполин мёртв. Угроза миновала, по крайней мере, сейчас. Неужто опять объявились противники пара, или хуже того, отступники устроили ответную акцию?

Перед самым носом появился странного вида парень. Похоже, только пришёл в себя. Пиджак вымазан грязью. Волосы дыбом. Руки по локоть в пыли. Портовый работник, может кочегар. Доходяга покрутил головой и замер.

И тут до Артура дошла вся подоплёка происходящего. Исполин попал в город не случайно. Его не взяли в плен. Не принуждали сдаться. Древний коварный разум сделал так, чтобы люди поверили в его смирение. Он добровольно пошёл на костёр, чтобы беспрепятственно проникнуть в стан врага. Теперь он здесь. Позиция выставлена. Пришло время для удара. И этим ударом стала ментальная волна.

Почему так происходит и как это работает, Артур не знал. Возможно, некоторая категория людей сильнее подвержена ментальному воздействию, нежели остальные. Поэтому–то пустоумие забирало не всех. Как бы то ни было, но сейчас перед черпием стоял самый настоящий, свежесваренный, пустоголовый.

— Епископ, — стараясь не повышать голос, проговорил Артур. — Нам с Вами крупно повезло!

— Что случилось? — Брюмо непонимающе посмотрел на черпия.

— Мы чуть было не лишились мозгов, — Артур медленно вытащил из ножен кинжал. — А вот этого парня уже ничего не спасёт. Может, следует предупредить стражу?

Епископ окинул площадь взглядом. Народ у ворот ещё не рассосался. На трибунах тоже людно. Отряды гвардейцев и городской стражи вытянулись цепочкой и теснили горожан к выходу. Король отходил к противоположным воротам, через которые совсем недавно выезжал тягач. Свободно только по ту сторону ограждения, вдоль линии костровищ. Если верить словам Артура, те, кто остался лежать на мостовой — подвержены пустоумию. Это как минимум сотня агрессивно настроенных и беспощадных безумцев. Рой! И даже генерал имеется, слава богам, что мёртвый.

— Не успеем, — в руке епископа блеснуло лезвие. — Хватай Эби и груз, отходим к тягачу.

Сделать шаг церковники не успели. Один из гвардейцев, осматривающих тело исполина, неожиданно взял оружие на изготовку.

— Он жив! Он жив!

Стоящий поблизости офицер поднял руку, готовясь отдать приказ «открыть огонь». В последний момент, почувствовав неладное, он резко обернулся. Из стелющейся по земле дымки выскочили семь облезлых собак. Что с ними сделал исполин, оставалось только гадать, но животные были частично лишены шкуры и нисколько не боялись людей. Покрытые слизью морды скалились острыми клыками. Завидев оторопевших гвардейцев, стая с рычанием бросилась вперёд.

Двух псов зарубили сразу. Третий, оказавшийся самым проворным, ушёл от удара гвардейской сабли и разогнавшись, бросился на офицера. Остальные припустили следом. Собачий визг переплёлся с предсмертными хрипами людей.

Что произошло с отрядом, Артур не видел. Стоящий, всё это время, колом кочегар сорвался с места и кинулся на церковников. Епископ ожидал этого. Резко ушёл в сторону, полоснув пустоголового по горлу. Тот по инерции пробежал несколько ярдов и с хлюпаньем растянулся на мостовой. Артур, тем временем, пытался освободиться от повисшей на спине девушки. Юная леди никак не могла прокусить толстый воротник плаща, и принялась раздирать лицо черпия ногтями. На помощь пришла Эби. Мартышка хвостом выудила из ножен кинжал хозяина и оттянув голову девушки за пышную шевелюру, несколько раз ткнула в шею.

Артур развернулся. Над поверженными гвардейцами, полусогнувшись, стоял исполин. Из стреляной раны на голове смолистой блямбой чернела застывшая кровь. Тело покрывали многочисленные кровоподтёки и ссадины. Растянувшийся живот юбкой свисал до колен, придавая великану вид доисторического существа, а лишённое эмоций лицо вызывало чувство неподдельного ужаса.

— Гуур тра! Бур! — над площадью протрубил гортанный рык.

Пустоголовые, поддавшись зову генерала, бросились на ограждение. Стальные прутья прогнулись и жалобно заскрипели под натиском десятков тел.

— Они прорываются! Открывайте огонь! — прокричал епископ офицеру городской стражи. Немного поколебавшись, тот всё же решился отдать команду. Не так–то легко стрелять по горожанам, чью жизнь присягнул защищать.

Прогремели выстрелы. Стоящие ближе всех безумцы попадали наземь. К этому времени нагрянула вторая волна. Перед подходом, словно по команде, она разделилась на две группы. Первая врезалась в ряды стражников, вторая навалилась на покосившийся пролёт ограждения.