Первая леди города, или Между двух берегов

Но в комнату в гордом одиночестве вошел стройный симпатичный парень в джинсовом костюме и сразу направился к Марине, протягивая руку:

– Здравствуйте! Как я понял, вы и есть моя тетя, о которой у отца с дедом столько разговоров?

– Ну, видимо, да, – откликнулась она, пожимая протянутую ладонь. – А ты, как я поняла, Николай?

– Ну, видимо, да! – подмигнул он, познакомившись и с Егором. – А можно, я не буду звать вас тетей и на "вы"?

– Не вопрос! – согласилась Марина. – Я этого тоже не люблю.

– А тогда еще одно – могу я тебя как-нибудь на вечеринку позвать, если твой бойфренд не против?

Это было неожиданно, Коваль даже растерялась немного, глядя в открытое, симпатичное лицо племянника. Он ждал, чуть прищурив синие глаза и улыбаясь широкой улыбкой.

– Боюсь, что вряд ли – я, знаешь, немного не в форме, проще говоря, хромая у тебя тетка, танцевать не годится, – нашла наконец что ответить на подобное приглашение Марина.

– Ой, извини, я ж не знал… – смутился племянник, заливаясь румянцем. – Не обиделась?

– Бог с тобой! – засмеялась она. – Я не первый день на трость опираюсь, привыкла.

– Так, шалобол, ужинай давай и отстань от Марины! – приказал Дмитрий. – Если никто не против, мы вас покинем, нам нужно закончить разговор, а вы тут Грега не обижайте и скучать ему не давайте.

Брат прихватил со стола две рюмки, бутылку коньяка и тарелку с лимоном, и они пошли в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.

– Ну, поехали! – хлопнув еще рюмку, предложил он.

– Ты бы не сильно налегал на коньячок-то, – предложила Марина, закурив.

– Не воспитывай старшего брата, малявка! – грозно сказал он и вдруг добавил: – Ты знаешь, я в детстве так хотел, чтобы у меня была сестренка! Я бы ее защищал, в школу водил бы, гулял бы с ней… А потом, когда отец матери признался, что у него есть дочь, я представлял, как мы заберем тебя к себе и мечта моя исполнится. Но мать уперлась – ни в какую, нет, и все! Я и уговаривал ее, и из дому сбежать грозился, и учиться на пятерки обещал… Знаешь, я только сейчас понял, почему она не согласилась – боялась, что не сможет относиться к тебе так же, как ко мне, и станут ее мачехой считать. Ты не держи на нее зла, ладно?

– Как я могу злиться на человека, которого не знала? Возможно, на ее месте я поступила бы так же.

– А почему у тебя детей нет?

– Потому что – устроит такой вариант ответа? Дима, ты же не мальчик…

– Извини, я как-то не подумал.

И разговор продолжился. Выслушав историю с изнасилованием, брат махнул еще рюмку и встал из-за стола, обняв Марину сзади за плечи:

– Прости меня за то, что заставляю тебя снова пережить.

– Я уже не переживаю – Егор научил меня не думать и не обвинять себя в случившемся.

Беседа затягивалась, Марина торопилась выложить все, что его интересовало, беспокоясь о том, как там Егор без нее под пристальным вниманием родственников. Но и он тоже переживал за жену – пришел, осторожно постучав:

– Я не помешаю?

– Нет, дорогой, заходи, – откликнулась Марина, начав рассказывать о том, как он "погиб".

Он присел на подлокотник кресла, слегка обнял ее за плечи. Коваль не видела его лица, но чувствовала, как он весь напрягся, подобрался, слушая о том, что она пережила, узнав о его гибели, как непросто дался ей год жизни без него, о ночных кошмарах и о внутреннем голосе, мешавшем Марине поехать в церковь и поставить свечку за упокой его души. Димка тоже проникся рассказом, плеснул ей коньяка и, протянув рюмку, сказал:

– Да-а, сестренка, досталось тебе в жизни! Не каждый мужик выдержал бы…

Коваль выпила коньяк, смахнув с глаз слезы, закурила. Повисла пауза, тишина кабинета давила, Марина взялась за виски, словно стараясь уменьшить это давление, и Егор спросил:

– Детка, тебе плохо? Может, хватит мучить себя воспоминаниями?

– Я закончила, добавить нечего. Вот и подумай, братец, могла ли я заказать гибель человека, дороже которого у меня никого нет и не было в моей поганой жизни? Да, я много накуролесила, чего скрывать, но это… – Она уставилась в лицо брата немигающими глазами из-под упавшей на глаза челки, и он не отвел взгляда, не смешался, как бывало обычно со всеми. Только один человек никогда не велся на это, только один человек мог вынести этот взгляд, и этот человек сидел сейчас рядом, положив руку на плечо, – ее Егор.

Брат тоже оказался парнем крепким, они несколько минут смотрели друг на друга не мигая, а потом Дмитрий захохотал:

– В детстве никто никогда не мог переиграть меня в гляделки, и ты, дорогуша, не исключение!

– Давай еще раз! – потребовала Марина. – Я давно не ходила без линз, у меня глаза слезятся.

Но Дмитрий отказался со смехом:

– Нет, давай не будем, а то вдруг ты выиграешь и мне будет обидно!

– Ты не ответил на вопрос – ты веришь мне?