Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон

Она посмотрела на Рейчэл с мольбой в глазах. Рейчэл хотелось успокоить ее, но какой смысл объяснять этому ребенку, что она была уже замужем за мистером Джэксоном, когда путешествовала по Тропе Натчез вместе с Хью Макгари? Какой смысл объяснять, что она и мистер Джэксон были женаты два полных года, прежде чем узнали, что Льюис Робардс на самом деле не разводился с ней, и что она не могла явиться в суд Харродсбурга, чтобы защитить себя?

Из окна спальни Рейчэл увидела, что Джордж выводит коляску к подъезду. Он несколько часов протирал и полировал ее. Она подняла Сару со стула:

— Ступай домой, Сара. Сегодня шить не будем. Когда спустишься, скажи Джорджу, что мне карета не нужна.

Она взяла недошитую юбку, сложила ее и убрала в большой кедровый шкаф. Потом пошла в спальню и дернула за шнур, чтобы вызвать Молл. Быть может, горячий кофе согреет ее, снимет озноб.

/8/

Всегда существовала вероятность того, что в любой момент Эндрю может изменить свое мнение и вернуться в конгресс. Однако единственное в политике, что интересовало его в то лето, были осложнения у его друга и спонсора сенатора Блаунта, которого изгнали из сената за то, что он плел с англичанами заговор с целью выдворить испанцев из Луизианы и Флориды. Эндрю отклонил просьбы друзей и политических сторонников Блаунта, прибывших из Ноксвилла с сообщением, что он единодушно избран в качестве кандидата, призванного завершить оставшийся срок пребывания сенатора Блаунта в должности.

Урожай был почти убран; семьдесят шесть бушелей кукурузы, собранных с акра, были самым высоким достижением в долине. Конъюнктура на рынке была благоприятной, и зерно удалось продать по высокой цене. Эндрю стал проявлять беспокойство. Она разгадала симптомы. Есть свое время возделывать поля, выращивать и снимать урожай; есть время для дома и очага, но приходит также время выйти в мир людей, бороться за то, во что веришь. Это было заложено в его характере с самого начала. Когда делегация Блаунта просила его пересмотреть вопрос о должности сенатора, она заметила, что он держит это предложение в своем кармане, то и дело вынимает документ, чтобы еще раз обдумать его характер и направленность.

— На деле, это не такая уж плохая идея, как показалось поначалу, — заметил он зондирующе. — Думаю, что сенат может мне больше понравиться, чем палата представителей. Я мог бы организовать новую конференцию по делам индейцев и вернуть земли, которые мы потеряли по договору Хольстона. Кроме того, если мы поедем в Филадельфию, в сенат, то сможем купить товары для нашей новой лавки…

Опасение, что ей придется оставаться одной в Хантерз-Хилл надолго, переросло почти в панику при мысли о встрече с филадельфийским обществом.

— …Нет, я не могу… я должна остаться здесь и управлять…

— Теперь, после такого хорошего сезона, Рейчэл, мы можем позволить себе нанять управляющего. Почему ты не хочешь поехать и посмотреть на мир? — В его голосе прозвучала нотка беспокойства. — Ты счастлива, когда к тебе приходят люди?

Она плакала молча: «Все приходящие сюда к нам — на нашей стороне, они приняли обязательства, они верят мне. Но когда я должна встречаться с незнакомыми, меня это пугает, я замыкаюсь в себе. Нет, Эндрю, я не поеду с тобой».

Эндрю отправился в сенат в пятницу под проливным дождем, сетуя, что это плохой день для начала путешествия, но, поскольку он должен быть в Филадельфии 13 ноября, он не мог дальше откладывать.

Дождь лил еще несколько дней, а когда прекратился, небо по-прежнему было свинцовым, а виды на будущее — гнетущими. Она думала, что неудача поджидает в самое неприятное время года. Может быть, неприятность в том, что она одна? Разумеется, она не забудет чудесные весенние и летние дни с Эндрю, когда они объезжали поля под ярким солнцем или же теплыми вечерами сидели на террасе, любуясь в свете полнолуния видами окрестности.

Нет, она не станет изменять прошлому. Но срок службы в сенате, вероятно, продлится до начала следующего лета, это означает, что Эндрю не будет семь-восемь месяцев. Ей хотелось бы уснуть и не пробуждаться до следующей весны подобно медведю гризли. Потом она вспомнила, что ее отец не одобрил бы такие мысли, ибо полковник Донельсон считал грехом тратить зря дни короткой жизни, дарованной Богом.

Через несколько дней ее посетила Джейн и прочитала Рейчэл отрывок из письма Эндрю Роберту Хейсу:

«Прошу тебя, постарайся развеселить миссис Джэксон и не давай ей тосковать. Я оставил ее заплаканной, и это повергло меня в горе, причинив мне больше боли, чем что-либо иное в жизни, но я верю, что она скоро преодолеет грустное настроение и снова воспрянет духом. Если я узнаю об этом, то буду доволен».

— Я не меланхолик, — протестовала Рейчэл. — Мне просто плохо.