Первая леди. Тайная жизнь жен президентов

У стилиста-парикмахера Майкла «Рахни» Флауэрса и его партнера по бизнесу Дэрила Уэллса есть свой салон «Van Cleef», который размещается в обновленной церкви в даунтауне Чикаго и обслуживает состоятельных афроамериканских клиентов. Флауэрс начал стричь Мишель, когда она была еще подростком и приходила к нему с мамой Мэриан Робинсон. «Зная ее довольно хорошо, могу сказать, что она не этого хотела». Мишель – решительная женщина, и она не принимает себя чересчур всерьез», – добавляет он. В салоне царила непринужденная атмосфера. Рахни вспоминает, как они с будущей первой леди говорили о своей любви к бекону («Мы – любители бекона», – подтвердила она в интервью 2008 года для шоу «The View» на канале ABC), и Уэллс обычно называл ее «Бу». После того как ее мужа избрали президентом, Уэллс дразнил ее: «Мне следует называть тебя «первая леди Бу»? А Мэриан я буду звать «мама первой Бу». Теперь она живет совсем в другом мире, и ее друзья не могут обратиться к ней напрямую. После того как муж Мишель победил на президентских выборах, Флауэрс и Уэллс захотели сделать рекламу на ее имени, но она попросила их не делать этого. «Я прихожу сюда, просто чтобы сделать прическу, и не хочу, чтобы вокруг стояли люди и аплодировали мне», – сказала Мишель.

= «Я прихожу сюда, просто чтобы сделать прическу, и не хочу, чтобы вокруг стояли люди и аплодировали мне», – сказала Мишель.

Когда Мишель перевезла свою молодую семью в Белый дом, она впервые в своей взрослой жизни оказалась на положении безработной. До того, как Мишель начала сокращать свое расписание в Университете Медицинского центра Чикаго, где работала вице-президентом по внешним связям, чтобы вместе с мужем провести предвыборную кампанию, она зарабатывала почти 275 000 долларов в год. Ей было сорок пять лет, когда она стала первой леди – самой молодой на этом посту после Джеки Кеннеди. Помните, что сначала она была его куратором», – заметил Билл Плант, имея в виду то время, когда 25-летняя Мишель была компаньоном в юридической фирме по корпоративному праву «Sidley & Austin» в Чикаго, и ее назначили куратором 27-летнего практиканта Обамы. (Она отказала ему в свидании, подумав, что это будет выглядеть «пошло», если «два единственных черных человека» в юридической фирме начнут встречаться, но признается, что он «очень понравился» с первой же встречи.) Она знала, что ответственность за новую жизнь их дочерей, Малии и Саши, которым было десять и семь лет в момент переезда в Белый дом, целиком ляжет на ее плечи. В журнальном интервью за август 2008 года для Ladies’ Home Journal она сказала: «Они покинут свой единственный дом, какой знали. И кто-то должен провести их через эти перемены. Но этим не может заниматься президент Соединенных Штатов. Это буду я». Глава ее администрации Джеки Норрис сказала: «Думаю, многие люди сначала говорили ей «нет»: «Нет, извините, вы не можете это сделать». Например, пойти погулять, или поехать в Target[10], или отвезти детей в школу. Когда ты попадаешь в новое окружение и тебе ставят так много ограничений и столь пристально изучают, бывает довольно трудно. Всего этого было даже больше, чем во время избирательной кампании».

В 2010 году, во время экономического кризиса, Мишель совершила роскошное путешествие в Испанию вместе с дочерью Сашей и друзьями семьи. Четырехдневный отдых обошелся налогоплательщикам почти в полмиллиона долларов из-за расходов на большую группу охраны и персонала первой леди, сопровождавших ее в поездке. Обама заплатили за гостиницу и авиаперелет эквивалентно цене билетов первого класса. Заголовок в нью-йоркской Daily News гласил: «Современная Мария Антуанетта». Годом позже, в 2011-м, Мишель собралась поехать в магазин Target. Ее сфотографировал в универмаге в Александрии, штат Вирджиния, фотограф из Associated Press, запечатлевший ее в цветастой юбке на пуговицах, бейсболке «Найк» и солнечных очках. Однако эта поездка была не такой простой, как может показаться, – агенты Секретной службы прибыли в магазин за полчаса до приезда первой леди. Аппарат первой леди не стал обсуждать, как случилось, что единственный фотограф AP сумел приблизиться и встать так, чтобы сфотографировать Мишель, которая расплачивалась у кассы, но эти фото использовали для того, чтобы развеять недовольство людей ее любовью к дорогим вещам.