Первая леди. Тайная жизнь жен президентов

Джеки взяла руководство на себя и, как всегда, не пропуская ни одной детали, поняла, что ей нужно начать тонкий процесс отмены ужина, запланированного для Магараджи и Махарани Джайпура, которые любезно принимали ее во время краткой поездки в Индию. Подготовка началась до того, как кризис захватил Белый дом. Джеки составила записку управлявшему резиденцией главному церемониймейстеру Дж. Б. Уэсту. Она продумала все до мелочей и поручила ему перед визитом выкрасить в черный цвет комод в Туалетной комнате королевы и положить ее меховой ковер на кушетку в гостиной Линкольна вместе с «несколькими зелеными и желтыми подушками», чтобы создать комфортную атмосферу для своих гостей. Сейчас эти заботы были неуместными; все изменилось после обнаружения советских ракет. В то воскресенье, 21 октября 1962 года, Джеки разбудила звонком Уэста в его доме в Арлингтоне, штат Вирджиния, когда он и его жена Зелла наслаждались редкой возможностью поспать утром дольше обычного.

– Не могли бы вы сейчас приехать в Белый дом, мистер Уэст, но войдите через кухню и поднимитесь на кухонном лифте, чтобы никто не узнал о том, что вы здесь.

«Я буду через двадцать минут», – ответил он. Уэст заметил, что на подъездной дорожке Белого дома стоит больше автомобилей, чем обычно, и, выйдя из лифта, увидел Джеки, без макияжа, в ярких брюках от Pucci и лоферах, которая сидела на диване в Западной гостиной под выразительным «люнетным» окном в виде половинки луны, через которое комнату заливал солнечный свет. Она казалась окутанной ореолом, ярким светом, в очень напряженное мрачное время.

«Спасибо, что пришли, мистер Уэст, – сказала она извиняющимся тоном. – Там что-то назревает, что может оказаться большой катастрофой, а это означает, что нам, возможно, придется отменить ужин и танцы для джайпурцев во вторник вечером». Уэст был удивлен; редко случалось внезапно отменять мероприятия. «Скажите мне, когда джайпурцы прибудут, и убедитесь, что в Блэр-хаусе им предоставят лучшую служанку, Вильму, и лучшего камердинера», – распорядилась она, сохраняя хладнокровие и спокойствие несмотря на невообразимое давление.

«Не могли бы вы заняться этой отменой от моего имени? Это все очень секретно, – сказала она ему. – Боюсь, что Тиш (секретарь по вопросам протокола Летиция Болдридж. – Авт.) расстроится, будет рвать и метать. Вам это известно, и я думаю, что вы могли бы сделать это более спокойно». Джеки и ее секретарь по вопросам протокола часто конфликтовали. Болдридж тремя годами раньше Джеки училась в школе мисс Портер и Вассар-колледже, а в Белом доме она всегда хотела, чтобы Джеки делала больше: проводила больше чаепитий, больше обедов с достойными группами. Но Джеки хотела лишь того, чтобы у нее было больше частной жизни и отдыха.

Мэри Бойлан, секретарь Восточного крыла, вспоминает всплеск активности в тот уикенд, когда она сидела в своем кабинете, находившемся через коридор от Военной канцелярии. Двадцать второго октября президент выступил по телевидению с обращением к нации в лучшее эфирное время. В то утро Болдридж вошла в Восточное крыло, и, как предвидела Джеки, она была какой угодно, только не спокойной. Она потребовала общего внимания: «Мне нужно сделать объявление». В комнате, наполненной хорошо одетыми молодыми женщинами, наступила тишина. «Все вы должны начать молиться, как еще никогда не молились. Сегодня вечером вы услышите новость, которая будет очень шокирующей, и никто из нас не знает, каким будет результат».

Помощник по связям с прессой Барбара Коулман вспоминает, как ей позвонил домой через коммутатор Белого дома пресс-секретарь Пьер Сэлинджер, который сопровождал президента на борту президентского самолета на обратном пути из агитационной поездки в Чикаго. «Он хотел, чтобы я находилась в Белом доме, как только они приземлятся», – пишет она. Сэлинджер сказал, что президент простудился и ему нужно вернуться домой по предписанию врача. Сэлинджер не назвал ей истинную причину внезапного возвращения президента, но предполагал что-то неладное и попросил ее отменить какие-либо планы на выходные.

«Вскоре я поняла: что-то происходит, – пишет она. – Я не знала, что именно, но знала, что это имеет какое-то отношение к Кубе». На протяжении всего кризиса в пресс-службе постоянно кто-то дежурил, и некоторые помощники даже принесли сменную одежду в Белый дом и спали в бомбоубежище.