Утром ему пришлось затолкать меня в машину и заблокировать двери, чтобы я не убежала. Всю дорогу до аэропорта я сверлила его взглядом, мысленно желая разбиться где-нибудь на обратном пути. Но мужчина игнорировал меня и даже ни разу не взглянул через зеркало заднего вида.
Я старалась не расплакаться, осознавая, что он фактически отказывается от меня, ссылая в закрытый пансионат для девочек, где я окажусь среди таких же ненужных детей, брошенных своими родителями. Я не успела даже написать Марине, потому что мужчина отобрал у меня мой телефон, всучив новый, где был забит лишь один номер телефона — его. Я отказывалась верить в происходящее, ущипнув себя в надежде, что все это страшный сон. Но я не проснулась.
— Как прилетишь — тебя встретят, — мужчина подтолкнул меня вперед к стойке регистрации.
Я на негнущихся ногах пошла вперед, не оборачиваясь назад.
Сидя в самолете, в тысячах метрах над землей, я до боли сжимала подвеску ангела, крылья которого врезались в кожу, оставляя кровавые следы. Я буду носить эту подвеску, как напоминание о поступке Краснова, чтобы всегда помнить удушающую боль, которую он мне причинил.
ЧАСТЬ 2.
Глава 16
Восемнадцать месяцев спустя.
Распрямив плечи, уверенной походкой, рассекаю воздух аэропорта, замечая любопытные взгляды. Я считала дни до этого момента, чтобы вернуться в Москву и навсегда вычеркнуть из своей жизни Алексея Краснова.
Полтора года, что я провела в частной школе для девочек, оказались не такими ужасными, как я представляла. Первое время меня задирали из-за моего плохого английского, но когда я стала уверенней и освоила язык на уровне носителя, то все насмешки стихли. Несколько месяцев я вынашивала план мести, но миссис Роуз, которая преподавала у нас психологию, смогла отговорить меня от этого. Женщина сразу заметила мое упрямство и нежелание подчиняться правилам и научила контролировать себя, чтобы направлять энергию в нужное русло. Поздними вечерами, за чашкой чая, она рассказывала про свою жизнь, которая тоже складывалась не лучшим образом, но она никогда не сдавалась и не складывала руки и смогла добиться много.
Девочки в пансионате оказались такими же несчастными жертвами своих семей, как я и предполагала. Все они были неугодны своим богатым родителям. Сесилию сослали из-за того, что она была влюблена в сына садовника, в надежде, что разлука притупит ее чувства. Аманда была застукана за курением сигарет, и родители не нашли ничего лучшего, чем изолировать ее от общества, даже не поговорив с ней.
Мне было искренне жаль девочек, как и себя. Но будучи в женской компании, объединенной общим непониманием со стороны взрослого поколения, мы стали источником силы друг для друга и научились во всем искать положительные стороны. После выпуска, каждая из нас пообещала, что изменит свою жизнь в лучшую сторону и найдет счастье.
За все время моей ссылки, Краснов ни разу не позвонил и не написал мне. Но я знала, что он звонил директрисе и был осведомлен о моих успехах и смиренном поведении.
В марте мне исполнилось восемнадцать, и я больше не нахожусь под опекой Краснова. Подумав об этом, улыбаюсь, представляя, как наконец-то смогу начать свободно жить без контроля мужчины. Буду ходить на свидания с кем захочу, общаться с кем захочу и поступлю в ВУЗ, который выберу сама.
У выхода из здания замечаю высокую фигуру Вячеслава, который вглядываясь в толпу не видит меня.
Я останавливаюсь прямо перед ним, оголяя зубы в улыбке.
— Привет, — я машу рукой перед его носом.
Парень с удивлением смотрит на меня, скорее всего не узнав, и когда до него доходит, то расплывается в улыбке и заключает меня в объятиях.
Он изменился за время, что мы не виделись. Стал шире в плечах и взгляд стал более серьёзный, без привычной мне смешинки в глазах.
Я тоже изменилась, не только внутренне. Существенные изменения коснулись внешнего вида. Грудь выросла до твёрдой двоечки, округлились бедра и волосы отросли до самого копчика.
— Я тебя не узнал, — парень разглядывал меня, покружив за руку, оценивая все части тела. — Такая красавица.
Я кокетливо улыбнулась. Мне нравилось его восторженное выражение лица. Это придавало мне уверенности. Все-таки это первый мужчина, который может оценить мое преображение спустя полтора года.
— Алексей не смог тебя встретить, готовит ужин в честь твоего приезда, поэтому по старой доброй традиции — я буду сегодня твоим водителем, — парень взял у меня чемодан и подставил локоть, который я с улыбкой приняла, и мы направились к машине.
В том, что Краснов меня ждет — я не сомневалась. И была готова к этой встрече уже давно.
Слава открыл для меня пассажирскую дверь Мерседеса, и я погрузилась в знакомый салон автомобиля, наполненный тем же ароматом, что и раньше.
— Как дела? — спросила я.
— Все хорошо, работаем. Много работаем.
— Он все ещё курит? — Слава бросил на меня взгляд, который говорил о том, что он понял кого я имею ввиду. Но так как машина прослушивается, я не надеялась услышать ответа, но парень поймал волну моей смелости и ответил: