Первая любовь (СИ)

— Помочь родителям. Одежды купить… приличной. Смартфон, комп, машину… Я понимаю, что все это не тянет на цель жизни, но это болит, и давно. Как старая мозоль. Не могу я больше с ней ходить.

— Но все равно, есть же что-то еще… Вот небо, например — что там? Стать спелеологом?

Глеб фыркнул:

— Да кому они нафиг нужны?

— А причем тут кто-то? Мы же про тебя говорим. Если бы тебе не нужно было зарабатывать деньги, чем бы ты стал заниматься?

— Думаю, что ничем. Катался бы на яхте по Средиземному морю.

— С девчонками? — засмеялась я.

— С одной… девчонкой, — ответил он серьезно.

После завтрака он пошел проводить меня до моего крыльца.

— Глееб, — проблеяла я. — Ну скажиии..!

— Что?

— О чем ты много думаешь?

— А почему ты меня не целуешь? — спросил он совсем невпопад.

— Чего?!

— Ну, вот, Леву же поцеловала, и Ленку…

— А… ты тоже хочешь? — спросила я растерянно.

— А чем я хуже?

— Ладно, — все во мне затрепетало.

Я положила ладони ему на плечи и привстала на носочки, а Глеб положил руки мне на талию и наклонил голову, только почему-то не щекой, а носом ко мне. Я все же извернулась и чмокнула его в скулу. Его объятия сомкнулись чуть крепче, но так, как на улице, он меня не выжимал. А потом его горячие сухие губы коснулись моей щеки, и он замер, тяжело дыша. Мне показалось, что так прошла целая вечность, но я почему-то не могла пошевелиться, будто боялась испортить момент… или не хотела? Наконец Глеб отмер, его губы заскользили по моему лицу, ближе к губам, но тут вдруг хлопнула калитка, и нас окликнул голос Дениса Уварова.

Глава 9. Пикник

ДЕНИС

«С*ка!» — такая была первая моя мысль, когда я вошел в калитку Сорокиных. Гаденыш времени не теряет… А впрочем, чему удивляться? Я бы на его месте еще немного ускорился. Такие у этого маргинала козыри на руках, а он сиськи мнет… Ну ничего, я еще покажу ему мастер-класс по соблазнению невинных овечек…

— Привет! — крикнул я, как ни в чем не бывало, сам удивляясь собственной невозмутимости. Все-таки мой актерский талант налицо, к чему скромничать, игнорируя очевидное?

Во мне клокотала буря, но внешне я сохранял полнейшую невозмутимость. Откуда буря? Почему и зачем? Я сам не до конца осознавал все свои мотивы и вполне допускал, что меня просто бесит, что не мне отдают очевидное предпочтение, а этому отбросу. Глебушка Стрельников… Трудно найти менее подходящего кавалера для приличной городской барышни. А Маша явно весьма приличная барышня. Вся такая утонченная и правильная. Ну, и симпатичная, чего уж там. Я люблю таких: миниатюрных, ясноглазых, с изюминкой — как эта ее огненная шевелюра, например. Люблю не в смысле любви до гроба, конечно, а так, поиграться… но тут мне неожиданно перешел дорогу этот гр*баный друг детства в драных сланцах. Ничего, дайте срок — я с ним разделаюсь. Не мытьем, так катаньем, а Машку отберу. Еще не хватало отступать перед лицом такого никчемного соперника! Тем более, что козыри у меня тоже имелись. Были они, правда, обоюдоострыми и запросто могли заодно и меня вывести из игры, но на крайний случай — использую. Ничья лучше поражения.

Я часто повторял себе это при встрече со Стрельниковым, чтобы настроиться на боевой лад. Это помогало мне воспрять духом и чувствовать себя увереннее. И показывать зубы, пока только в буквальном смысле.

Глеб был смешон со своей мальчишеской влюбленностью, гордым видом и праведным гневом в мой адрес. Ну просто Д'Артаньян — такой же нищий и благородный — только тут тебе не кино и не сказки Дюма. Миром правят сильные, а значит обеспеченные и беспринципные. Конечно, я пока еще не достиг той социальной ступени, к которой стремлюсь, но я уже не в начале пути — преодолена примерно треть или даже половина. Сама трудная. А Стрельников еще не в начале. Слепой теленок, он даже не знает толком, куда ползти, чтобы ухватить мир за титьку и начать доить его.

— Ну что, Манюсь, погнали? — спросил я с воодушевлением, когда раздражающий маргинал наконец свалил со двора.

— Почему ты не позвонил? — внезапно возмутилась она. Вот они — женщины! Сама последовательность!

— Так ты не дала мне номер телефона…

— Тогда почему не написал?

— Ты ж сама хотела, как в старые добрые времена — вот я освободился и пришел.

После пробежки, турника, занятий с гантелями и душа. Тело нужно держать в порядке — девчонкам это нравится. А мне нравятся девчонки. Я постепенно приблизился к Маше вплотную и даже слегка навис над нею, смутно улавливая ее тонкий нежный аромат. Что-то такое сливочно-фруктовое… мм! Я был бы весьма не прочь попробовать это на вкус!

— Я смотрю, — прошептал ей почти на ушко, — тут раздают поцелуи друзьям… Я еще не заслужил этого статуса?

Манюня нахмурилась и возмущенно посмотрела мне в глаза. Я усмехнулся и поднял руки вверх:

— Шучу, шучу! Поехали! Покажу тебе одно классное место!

Маша убежала в дом, чтобы предупредить мать, и заодно напялила какую-то дурацкую кепку и рубаху с длинными рукавами.

— А это зачем? — усмехнулся я с иронией. — Холодно?

— Мне нужно защищаться от солнца! — скучливым тоном ответила девушка. Черт! Я банален. Мог бы и сам догадаться.