Первая Ливонская война, 1480–1481 годы. Документы

Прежде всего, наш дружеский привет и все доброе, что мы в знак большой любви и дружбы можем вам предложить. Почтенные, мудрые и осмотрительные, особенные, любезные и добрые друзья. Вы, без сомнения, узнали от почтенного и благочестивого брата нашего ордена, господина Гердта фон Малинкродта, комтура Голдингена, и почтенного и мудрого Иоганна фон дем Браме, нашего вассала, о причиняемых нам, нашему ордену и всей этой стране притеснениях, вражде, нападениях и горестях, которые ежедневно чинятся подлыми русскими схизматиками, и обо всех мерах по их устранению. Случилось так, что после отбытия указанных наших послов из этой страны псковичи прислали к нам своих послов и очень настойчиво желали вести с нами переговоры, и мы, оставив за собой последнее слово, назначили съезд на 14-й день после Рождества в Мариенбурге, куда они должны были прислать своих полномочных послов, мы также должны были быть там лично. Что касается времени и места, было решено, чтобы мы совместно с нашими ратсгебитигерами[61] и представителями всех частей этой страны дожидались [там], однако псковичи прислали туда только одного посла и не в назначенное время, а спустя два дня; они потребовали новых опасных грамот и клятвенных гарантий для присылки своих послов; они были им предоставлены. Спустя примерно восемь дней после этого прибыли два псковских посла, у которых, однако, также не оказалось полномочий. И они пожелали [узнать], в каком размере мы задумали обозначить Пскову и отстаивать ущерб, причиненный этой стране [Ливонии]. Это заключалось в нескольких статьях, что они уступают и компенсируют нам, нашему ордену и этой стране землю, воду, старые урезания, названные ущербы, с опорой на что следовало вести переговоры; все [требования] были предоставлены на русском языке в письменной форме; также мы договорились и решили, что они затем пришлют не предварительных послов, но настоящих, полномочных, главных послов, которые в следующую субботу непременно прибудут в Мариенбург; они все это пообещали, но, однако, [слова] не сдержали, хотя мы их прождали до понедельника, что стоило нам и всем частям этой страны крупных расходов и трат в течение более 14 дней. В том нельзя видеть ничего другого, кроме того, что они обманули нас и воспрепятствовали нашему походу в Россию, который мы задумали предпринять со всей этой землей и со всеми силами, и хотели под подобным прикрытием пробудить в нас доверие и напасть на эту страну, что, возможно, и случилось бы, если б они смогли пройти по глубокому снегу и через разлившиеся ручьи и реки, которые в этом году в Ливонии не замерзли. Из этого письма вы также получите известие, что великий князь Московский примирился с татарским царем (keiser), с которым он очень долго состоял во вражде, и к наступлению поста должен прибыть в Новгород в намерении покорить эту страну. И чтобы с Божьей помощью отвратить нападение, всеми нами единодушно было решено, что каждый на границе, если по ходу дела в том возникнет необходимость, вступит в ополчение, будет сам себя содержать, тщательно заботиться о том, чтобы эта страна, [пребывающая] в состоянии вероломных разногласий, не оказалась приведенной к окончательной погибели и порабощению. В связи с этим и исходя из сложившейся ситуации, мы вместе с нашим орденом и всей страной Ливонией увещеваем, просим и молим вас, как только можем, ради всей вашей любви и дружбы, принять близко к сердцу ход этих дел, связанных с русскими, внимательно их обсудить и принять решение, благодаря которому эта страна не окажется в одиночестве и не будет оставлена без помощи, утешения и поддержки, во что мы, ввиду вашей любви и дружбы, также очень верим; кроме того, в чем мы также не сомневаемся, из наших многочисленных посланий, повсеместно распространенных слухов о пресловутом замещении места покойного господина Сильвестра, Рижского архиепископа, и из рассказов многих людей вы узнали, что мы и наш орден в Ливонии были вынуждены и заставлены по необходимости взять себе Рижскую епархию, чтобы она вместе со всей этой страной ныне не попали под власть к ненемецкой нации (undutschen nасіе). Нам также стало хорошо известно, что по причине несправедливых кляуз некоторых людей наш наисвятейший отец, папа, настроен против нас и нашего ордена в Ливонии и движим [желанием] наложить [на нас] штрафы и тяготы отлучения, получив сведения только от одной стороны, что, однако, неслыханно, и мы и наш орден никогда не опрашивались в соответствии с положениями права[62]. Из-за всех этих обстоятельств мы вынуждены подготовить наше большое посольство к нашему наимилостивейшему государю императору, для которого наше посольство тоже было бы желательно, а также к другим государям и князьям, чтобы просить о помощи, совете, добрых указаниях и содействии, и чтобы в результате их благосклонных свидетельств наш наисвятейший отец папа и его святая коллегия кардиналов основательно изучили все дела и обстоятельства, беды, притеснения этой страны и установили нашу невиновность. И потому мы настоятельнейше просим, чтобы вы, любезные и добрые друзья, все изложенное приняли во внимание и поступили честно во имя общего блага, ради благополучия и процветания всей немецкой нации и всего христианства, а именно, позаботились, чтобы ныне в ваших городах, прилегающей местности и области юрисдикции никто не усугублял подобных осложнений, чтобы они сохраняли дружеское расположение и стали еще лучше на все то время, пока мы не получим ответа от отправленного нами посольства, что делу, начатому против этих русских схизматиков во благо нашего святейшего отца папы, Священной Римской империи и всего христианства, не будет чиниться препятствий. Попутно следует обратить особое внимание на то, что эта область христианского мира, куда до их появления Бог был доставлен русскими, стала исходной точкой его проявления во всех близлежащих христианских странах. Мы пишем это во благо вашей любви и дружбы и, Господь свидетель, в доверительном, твердом, добром мнении, что буде случится, что Бог распорядится этой страной совсем не во благо, мы по причине бессилия и препятствий не сможем избавиться от папских и других осложнений, которые выносим, будучи совершенно невиновными. И мы описали эти многочисленные притеснения затем, чтобы получить помощь, надежду и поддержку, как это хорошо известно вам, дорогие друзья, кому мы молим Бога всемогущего послать благословение и здоровье. Дано в Мариенбурге в день св. Юлиании в 1481 году.