Первая мировая. Брусиловский прорыв

Непрiятель, при поддержке усиленнаго артиллерийскаго огня, двигался изъ дер. Залесъе на Тевли. Я оставилъ большую часть разъезда въ дер. Стрыгово, а самъ съ урядникомъ Маловымъ и казакомъ Колесниковымъ отправился пешкомъ за линiю расположенiя Рязанскаго полка, где выбралъ удобное место для наблюденiя за противникомъ. Местность была ровная, но на ней близко одна отъ другой были расположены на половину уничтоженныя артиллертскимъ огнёмъ деревушки, где скрывались, дрожа отъ страха, старики, не захотевшiе следовать за молодёжью при ея выселенiи. Непрiятель стремительнымъ натискомъ занялъ госп. дв. Тевли, осыпая снарядами окопы Рязанскаго полка. Рязанцамъ пришлось отступить, причёмъ одна рота была окружена немцами и пробивалась. Намъ было видно, какъ противникъ двигается на дер. Новосёлки и госп. дв. Туличи, заходя въ тылъ Белёвскому полку. Я догадался, что связи между Рязанцами и Белевцами нетъ, а потому побежалъ въ дер. Стрыгово, вскочилъ на коня и помчался на виду у противника въ ближайшiй баталiонъ Белевскаго полка. Немцы меня увидели и осыпали шрапнелью и дождёмъ пуль, но я ничего не сознавалъ, а летелъ стрелой. Благодари своевременному извещенiю, Белевцы отступили къ дер. Юзефипъ и здесь окопались. Мы продолжали наблюдать у деревни Стрыгово и вдругъ увидели колоннами двигавшiйся полкъ отъ дер. Берёза, южнее дер. Малыши и за дер. Стрыгово. Это былъ, какъ потомъ оказалось, Лорiйскiй полкъ, шедшiй на поддержку намъ. Полкъ двигался, ничего не зная объ отступленiи 18-й дивизiи, а потому немцы угрожали его флангу. Я послалъ казака навстречу полку, чтобы доложить обстановку. Полкъ окопался у дер. Малыши, причёмъ оказалось, что если бы не своевременное извещенiе, онъ былъ бы охваченъ непрiятелемъ. За разведку 16-го августа я получилъ крестъ 2-й степени; кресты получили также Маловъ и Колесниковъ.

8-го сентября я находился съ разъездомъ между двумя нашими дивизiями. Наша пехота отходила отъ реки Щара по главному шоссе. Для прикрытiя ея отступленiя оставались нашъ разъездъ и разведчики Апшеронскаго и Дагестанскаго полковъ. Прождавъ несколько часовъ, разведчики отошли вследъ за своими частями, мы же оставались въ лесу по обе стороны шоссе. Решивъ, что противникъ до ночи не покажется, мы стали жарить барашка, причёмъ одинъ казакъ оставался на посту. Вдругъ онъ кричит: «немцы, кавалерiя!».

Я побежалъ посмотреть. Действительно, показался всадникъ, а за нимъ ещё и ещё. За всадниками можно было разглядеть пехоту. Я отправилъ казака съ донесениемъ въ ближайшую пехотную часть, двухъ казаковъ послалъ следить за дальней дорогой, параллельной шоссе, чтобы немцы насъ не обошли, двумъ приказалъ увести лошадей подальше въ лесъ, двухъ казаковъ поставилъ по другую сторону шоссе, а самъ остался съ двумя, приказавъ не стрелять, пока не дамъ знакъ. Немецкая кавалерiя состояла изъ двадцати человекъ, которые ехали человека по два — по три на порядочномъ разстоянiи одинъ отъ другихъ. Пропустивъ 15 человекъ мимо себя, мы дали два залпа, которыми сбили пять всадниковъ и трехъ лошадей, раненые поползли, лошади взвились на дыбы, поднялась паника; давъ ещё залпъ, мы сбили ещё трёхъ немцевъ и двухъ лошадей, а остальные ускакали къ своей пехоте, которая остановилась и начала насъ обстреливать сильнымъ ружейнымъ огнёмъ. Но несмотря на огонь пехоты, мы отобрали у убитыхъ и раненыхъ немецкихъ кавалеристовъ сёдла, карабины, пики и сняли погоны и унесли всё это въ лесъ. Помню, какъ я хотелъ допросить одного немца, раненаго мною въ животъ. Онъ, вместо ответа, стоналъ, извиваясь змеёй, хваталъ меня за ноги и вращалъ глазами. А другой делалъ невероятные усилiя ползти, но вместо того барахтался на одномъ месте. Но и тутъ одинъ изъ казаковъ перевязалъ раненаго. Затемъ мы стали отстреливаться отъ непрiятельской пехоты, пока не подошли наши пехотныя подкрепленiя, которыя и отбросили залпами немцевъ, а затемъ мы продолжали отступать. За это дело я получилъ георгiевскiй крестъ первой степени.

Медаль четвёртой степени я получилъ за то, что подползъ на 30 шаговъ къ непрiятельскимъ окопамъ близь станцiи Коссово въ середине сентября, где две сотни нашего полка производили разведку съ целью выяснить количество непрiятеля.

После полученiя полнаго банта (Георгиевские кресты[80] 4-й степени № 128155, 3-й степени № 57397, 2-й степени № 8573 и 1-й степени № 3717), я быль представленъ за боевыя отличiя къ производству въ прапорщики, но отъ этого производства отказался, прося прикомандировать меня къ Николаевскому кавалерiйскому училищу для сдачи экзамена на офицера. Просьба моя была исполнена, и я отправился въ Петроградъ. Явившись въ училище 15 октября 1915 года, я узналъ отъ начальника его, что время экзаменовъ уже прошло. Тогда я подалъ прошение и былъ принять въ училище юнкеромъ на 5-ый ускоренный курсъ».

Теперь Ирмановъ окончилъ Николаевское кавалерiйское училище и ВЫСОЧАЙШИМЪ приказомъ отъ 1-го февраля 1916 года произведёнъ въ прапорщики съ назначенiемъ въ части пограничной стражи западнаго фронта. Дай Богъ ему успеха и силы!