Первая мировая. Корни современного финансового кризиса.

Впечатленный реальной мощью масонов, даже знаменитый воспи­танник Азефа и Гершуни террорист Борис Савинков решил поступить «гибко» и «мудро» и 4 апреля 1917 года вступил в масонскую ложу «Истинных друзей». Это для кровавого Савинкова был способ вхож­дения в «высшее общество» с перспективой политической карьеры, и получилось, — через некоторое время стал советником Керенского, а затем и президента Польши Ю. Пилсудского.

Последние сомнения развеяли сами масоны, публично признавшие правду; когда в 2007 году в России масоны решили легализоваться, и даже некто Богданов под лозунгом: «Я — масон и этим горжусь!», уча­ствовал в конце 2007 г. в выборах президента России и в промежутках между телевизионными дебатами летал в США для консультаций к «старшим братьям», то в рамках новой позиции — легализации, ма­соны издали ещё в 2005 году книгу для начинающих масонов и для популяризации своего движения под названием «Буратино на ступенях масонского храма» (автор А. Веста, М., 2005 г.). В которой с гордостью похвастались, что всего лишь один человек во Временном правитель­стве в 1917 году не был масоном: «В начале века Россия, несомненно, представляла собой лабораторию мирового масонства, полигон для давно вынашиваемых новаций, а в рядах Временного правительства, как утверждают исследователи, был только один не масон (Обер-про­курор Синода А. В. Карташев). Свержение монархии и череда русских революций стали результатом разлагающей деятельности "тайных об­ществ"», — с гордостью отмечает современный масон А. Веста.

Отсюда и понятная реакция ведущих центров — буквально через день после отречения Николая II от престола — «Премьер-министр Ллойд-Джордж в британском парламенте "с чувством живейшей ра­дости" приветствовал свержение русского Царя и открыто признал: "Британское правительство уверено, что эти события начинают собою новую эпоху в истории мира, являясь первой победой принципов, из-за которых нами была начата война" ("Биржевые ведомости", 1917 г. 5 мар­та)». Стоит отметить, что Ллойд Джордж был главным другом и инст­рументом еврейских финансовых олигархов и политических лидеров; именно он инициировал создание еврейского государства в Палестине. «Согласно донесениям дипломатов, в правящих кругах Англии радость по поводу революции "была даже неприличной". Ллойд Джордж, узнав об отречении царя, воскликнул: "Одна из целей войны теперь достигну­та!". Бьюкенен сразу получил инструкции "избегать препятствий в ус­тановлении связи с новым правительством."» — отметил В. Шамбаров. А знаменитый Г. Форд наблюдал такую же реакцию в США:

«Падение Русского Царя при ближайшем рассмотрении получает такое освещение. Когда это событие стало известным, оно возбудило в Нью-Йорке необыкновенную радость. Один нееврей с мировым именем произнес речь, в которой восхвалял одного известного американского гражданина за то, что он подготовил падение Царя деньгами.».

«США поспешили официально признать новую российскую власть 22 марта. Видный американист А. И. Уткин признает: "Это был абсолют­ный временной рекорд для кабельной связи и для работы американского механизма внешних сношений". 24 марта последовало признание Временного правительства со стороны Англии, Франции и Италии», — отметил В. Шамбаров.

Вернемся ещё к началу марта. Ситуация в России была критическая, в стране был хаос, отсутствовала всякая управляемость страной. Все те­леграммы 4 марта уже говорили, что «после первого известия о падении монархии местные власти, начиная с губернатора и кончая последним полицейским разбежались, а те чиновники, особенно в полиции, которые или не хотели, или не успели убежать вовремя, арестованы всякого рода самозваными революционными властями», — отмечал Керенский. При этом без полицейских резко — в разы возросла преступность. Россия в это время, как земля в переходный период ранней весною — и остатки снега, и слякоть и грязь, и весенний оптимизм и неизвестно — какие хозяева и что на ней будут возделывать.

В этой тяжелой внутренней ситуации новое руководство России сочло главным рассмотреть внешнеполитический вопрос — продолжать войну или прекратить. Казалось бы, — сама постановка вопроса была абсурдной, ибо эта война для России была изначально абсурдной, и необходимо было срочно выходить из войны. Милюков настаивал на продолжении этой бойни, ибо, по его мнению — это дело чести: царь подписал соглашение с Англией, Францией и Италией, по которому в случае победы над Германией Россия получала Босфор и Дарданеллы, и некоторые территории в Азии. Милюков явно «работал» на Англию. «Назойливость, с какой Милюков возвращался к одной и той же теме о Дарданеллах, озадачивала», — отметил Керенский грубую работу «брата», Керенский тоже работал на Англию, но более тонко. Сообща ситуацию переломили и здравомыслящих заглушили, — и новая Россия продолжала воевать против Германии.