Первая мировая. Корни современного финансового кризиса.

— Жер-ртвы р-революции должны быть похор-ронены под окнами тир-ранов! — провозгласил он словно с митинговой трибуны». Но когда эти интеллигенты 20-го века(!) сообразили, что Зимний дворец пуст, и в окнах никого нет, то от этой «блестящей» идеи разочарованно отка­зались. Но это были ещё «ягодки», масонские «ягодки». Где-то на этой планете, за пределами России в разных столицах различных государств пребывали вожди большевиков. В начале марта большевики из Совета нашли в Швейцарии беспечно прожигающего жизнь в окружении двух женщин Бланка-Ленина; и в следующей главе заглянем к нему.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Опять прозевал революцию

И здесь для исследователя наступает довольно интересная и непо­нятная ситуация, — вроде бы идет война, которая должна «обострить общественные отношения и создать революционную ситуацию», но то ли она затянулась слишком долго, и не видно было конца и революци­онного эффекта от неё, то ли взгрустнули социал-демократы от распада очередного Интернационала, то ли большевики во главе с Бланком- Лениным просто устали и состарились. Ленин, сидя в эмиграционной тиши, отходит в 1915 году от активной политической, революционной деятельности, и даже перестаёт наблюдать за происходящими в России событиями. И в свои 45 лет он решает, наконец-то, хорошо изучить фи­лософию Гегеля. Читателю, который внимательно прочитал особенно первую книгу этой серии, несомненно, будет интересно и даже забавно наблюдать процесс постижения Лениным в этот период философии. Вот несколько цитат от Ильича по этому поводу:

«Результат сложения + и — будет нуль. Результат противоречия не есть только нуль»,

«.как интересно было Гегелю это "исчезновение" бесконечно ма­лых, "это среднее между бытием и небытием". Без изучения высшей математики всё сие непонятно», — обратите внимание какие инте­ресные проблемы беспокоили в этот потенциально революционный период Ленина.

Жаль, что ему многое было непонятным, и часто можно встретить его высказывания: «Темна вода», «Тут вообще тьма тёмного» и т. д. Ленин поэтому старался упрощать: «Чушь об абсолюте. Я вообще стараюсь читать Гегеля материалистически: Гегель есть поставленный на голову материализм — то есть я выкидываю большей частью боженьку, абсолют, чистую идею и т. д.».

Этот метод не только оригинальный, но просто «гениальный» — и что там осталось в «сухом остатке» после выбрасывания?.. Вот ещё из этой серии, Ленин: «Небо-природа-дух. Небо долой: материализм». — Классно, не правда ли?! Этому «учёному» в России стоит ещё множество памятников, не говоря уже о его совершённом фашизме.

Давайте ещё насладимся мудростями великого вождя. Ленин: «Ма­териалист возвышает знание материи, природы, отсылая бога и защи­щающую его философскую сволочь в помойную яму». В общем — Ленин весело проводил время с удивленным и изумленным на небесах Гегелем. Мне это очень напоминает второй период жизни философа Шеллинга, в усугубленном варианте.

В оценках Гегеля Ленин придерживался соответственно принципа «диалектики»: «Бога жалко!! Сволочь идеалистическая!!» или — «Мис­тик — идеалист-спиритуалист Гегель.». Иногда Ленин хвалил эту «сволочь»: «Действительно история есть база, основа, бытие, за коим идёт сознание» или — «Нельзя вполне понять "Капитала" Маркса, не поняв всей Логики Гегеля».

Некоторые моменты философии Гегеля Ленин понял довольно хо­рошо, в частности, момент диалектики — «диалектика есть учение о том, как могут быть и как бывают тождественными противоположности». Ле­нин даже пытался применить истины, обнаруженные им в этом аспекте философии на практике — «лишь поднятые на вершину противоречия, разнообразия становятся подвижными и живыми по отношению одно к другому». В ракурсе этой истины Ленин и настаивал на проигрыше России в первой мировой войне. Ленин даже пытался на достойном уровне критиковать Гегеля: «не сумел понять диалектического перехода от материи к движению, от материи к сознанию — второе особенно», — да, переход у Гегеля от бессознательного духа к сознательному подробно не рассмотрен. Иногда Ленин, изучая философию, например — Фейер­баха, углублялся до очень важных мировоззренческих философских вопросов, но давал неправильные ответы:

«Если бы человек имел больше чувств, открыл ли бы он больше вещей в мире? Нет. Важно против агностицизма». От незнания возможностей и пределов познавательной способности человека, его истинного взаимоот­ношения с Бесконечным Миром у Ленина было крайне оптимистичное, шапкозакидательское настроение: «Тот, кто стоит на точке зрения раз­вития, не имеет права говорить о "непознаваемости" "вещи в себе"».