Первая мировая. Убийство, развязавшее войну

И вдруг было объявлено, что никакие иностранные представители приглашены не будут. Официальной причиной было заявлено состояние здоровья императора. Монтенуово обратился в консульства других стран с этим объяснением, говоря, что оно продиктовано стремлением «не напрягать подорванное здоровье Его Величества необходимостью соблюдения требований протокола»; страны и королевские дома должны послать в Вену только своих послов или министров. Франц Иосиф действительно опасно болел бронхитом несколькими месяцами ранее, но его здоровье восстановилось к 23 мая, о чем заверили общественность его врачи и в чем убедил Франца Фердинанда Монтенуово, когда эрцгерцог пытался использовать предлог плохого здоровья императора, чтобы отменить свою поездку в Сараево. С момента этого объявления и похоронами прошло шесть недель: британский посол Морис де Бунзен даже сообщил в Лондон, что «к счастью, Его Величество уже так же здоров и полон сил, как и прежде».

Бунзен отмечал, что при императорском дворе было широко распространено недовольство тем, что «присутствие иностранных принцев будет доказательством всеобщей симпатии, которой пользовался эрцгерцог за пределами своей страны». Все стало складываться крайне неудачно. Король Румынии, уже отправившийся в дорогу, повернул обратно у австрийской границы, узнав о желании Вены. Несмотря на эти пожелания, кайзер заявил, что хотел бы приехать как друг покойного и ему не требуется официального приглашения. Это было совсем не то, что хотели услышать в Вене, и вскоре Вильгельм был предупрежден о готовящемся против него в Вене «заговоре». При таких обстоятельствах его визит был бы крайне неосмотрительным. Никакого заговора в действительности, конечно, не существовало, кайзер все же продолжал настаивать на своем посещении Вены. Но сопротивление австрийских властей оказалось настолько сильным, что ему пришлось отказаться от этой идеи. Чтобы скрыть свою растерянность и смущение, кайзеру даже пришлось заявить о том, что у него случился приступ люмбаго и он не сможет поехать.

После того как Вена аргументировала нежелание видеть членов королевских семей на траурной церемонии здоровьем императора и возможным заговором против высокопоставленных особ, было найдено и третье объяснение такого решения. Она настаивала на том, что в случае приглашения на похороны королевских особ придется принять и Петра, короля Сербии, страны, которая подозревалась в причастности к произошедшему убийству эрцгерцога. И, таким образом, ситуация стала бы слишком затруднительной.

Все эти «маневры оправданий», вспоминал принц Людвиг Виндишгрец, были направлены на то, чтобы удержать королевских особ от присутствия на похоронах в Вене. Основной предлог — состояние здоровья императора — восприняли без особых комментариев. В конце концов все сочувствовали старому императору и легко могли поверить в то, что церемонии, связанные с большим сбором членов королевских семей, могли действительно оказаться для него слишком утомительными. Но последующие за этим новые отговорки лишь подрывали сделанное дело. Траурная церемония могла стать для Франца Иосифа неприятным испытанием, но он мог бы, в конце концов, абстрагироваться от личных предпочтений и потерпеть временный дискомфорт. Императорский двор, желая непременно отвадить желающих приехать, выдвигал все новые и новые причины, все более слабо аргументированные, невольно показывая таким образом истинное положение дел. Он не хотел допустить приезд уважаемых особ по той причине, как писал Иоахим Ремак, что их приезд стал бы слишком большой честью для Софии, «бывшей фрейлины».

Эта неприязнь преследовала Софию всю жизнь, заставляя страдать от горьких сплетен и причиняя ее мужу горькие обиды. Теперь она продолжалась и после смерти, приготовив для изумленной Вены самые необычные императорские похороны, никогда не виденные ранее. По замыслу Монтенуово, они должны были продемонстрировать, что «муж и жена не могут быть равными в смерти», так как «они никогда не были равными при жизни». Никто не сможет забыть «поразительно простой» церемонии, «просто оскорбительной, — как писала венская Reichspost, — для чувств скорбящих людей».

Глава XVIII ВМЕСТЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Было начало одиннадцатого ночи 2 июля, когда поезд с Францем Фердинандом и Софией наконец прибыл на S"udbahnhof (Южный вокзал. — Прим. пер.) Вены. Так как траурное шествие должно было состояться после захода солнца, время прибытия поезда было приурочено к этому моменту. Но не все было так, как хотелось Монтенуово. Он стремился, чтобы не было никого из представителей императорской фамилии, но эрцгерцог Карл отказал ему и теперь молча стоял на платформе, встречая траурный поезд.