Первая мировая. Убийство, развязавшее войну

Больше повезло Максу с Генрихом Жонке, который также утверждал, что Франц Фердинанд был его отцом. Доказательства не были убедительными, но Франц Фердинанд осуществлял достаточно солидные платежи матери Жонке. Согласно авторитетным мнениям, Жонке был психически неуравновешенным человеком, что позволило ему даже уклониться от военной службы, но он сам постоянно утверждал, что Франц Фердинанд был его отцом. В 1919 г. он попытался издать книгу о эрцгерцоге, но не нашел заинтересованных издателей. После того как он женился и у него родился ребенок, Берта, его начали забывать. На этот раз Макс отказался платить какие-либо деньги. Когда наконец Жонке передал дело в суд, трибунал в Зальцбурге постановил, что его иск необоснован.

Герцог Макс Гогенберг сам тоже мог приложить усилия к вынесению этого решения: после завершения своего образования в Вене он переехал в Грац и получил докторскую степень в области права. Но вся эта история была достаточно неприятной, а Макс старался всячески избегать общественного внимания. Будучи спокойным и сдержанным, как и его мать, он устремился навстречу жизни и, сделав карьеру, обзавелся семьей. 16 ноября 1926 г. он женился на Елизавете, графине Вальдбург-Вольфег-Вальдзе, из древней и уважаемой семьи, которая признавалась Габсбургами равной для заключения брака. Супруги разделяли свое времяпровождение между Артштеттеном и апартаментами в Вене. У них родилось шестеро сыновей: Франц — в 1927 г., Георг — в 1929 г., Альбрехт — в 1931 г., Иоганнес — в 1933 г., Петр — в 1936 г. и Герхард в 1941 году.

Эрнст также незаметно ушел в частную жизнь. После окончания средней школы он пошел учиться лесному хозяйству, как и хотел его отец. Так как Хлумец был потерян, он сконцентрировал свои усилия, стараясь улучшить Радмер и Айзенэрц. Он женился последним из троих: 25 марта 1936 г. в Вене он взял замуж Марию-Терезу Вуд. Жена Эрнста, которую многие звали Мейзи (Maisie), была его дальней родственницей. Ее отец, британский дипломат, капитан Джордж Вуд, работал курьером в посольстве в Вене, где он познакомился и женился на венгерской графине Розе Лоньяи де Надьлонья Вашарош-Намени; ее мать была из Тосканской ветви Габсбургов, а в семейную линию ее отца входил второй муж наследной принцессы Стефании граф Элмер Лоньяи (Elmer L'onyay). В марте 1937 г. супруги отпраздновали рождение первенца. Сына назвали в честь его деда — Францем Фердинандом.

Но появление сына стало последней настоящей радостью Эрнста, прежде чем его мир перевернулся вверх дном. Как Макс, так и Эрнст не скрывали своих монархических симпатий и мечтали о восстановлении Габсбургского трона. Макс был почетным председателем организации Eisenen Ring («Железное кольцо»), которая ставила своей целью помощь в возвращении монархии под властью опального эрцгерцога Отто. Несколько раз в 1936 и 1937 гг. Макс открыто выступал с поддержкой этой идеи, и Отто удостоил его престижным орденом Золотого руна. Как истинный австрийский аристократ, он верил в эту идею и чувствовал себя обязанным помогать своему кузену в возвращении трона. Но Макс боялся и за будущее страны. Непрекращающееся военное бряцание оружием Адольфа Гитлера в Берлине приводило его в ужас; уже ходили разговоры о грядущем аншлюсе — объединении Австрии с Германией. Лучшим способом защититься от этого, как считали Макс и Эрнст, было усиление позиций Австрии под властью сильного и признанного лидера, такого как Отто.

Промонархические и антигитлеровские симпатии братьев не остались незамеченными в Берлине. Они оба открыто выступали против Германии и ее политики; когда плакаты Гитлера появились на стенах Вены, Эрнст в ярости сбрасывал их вниз. Гогенберги стали считаться врагами нацистского режима; Эрнст получал многочисленные угрозы расправы. Опасаясь того, что это действительно может случиться, весной 1938 г. они тайно отправили свои семьи из Вены, а сами инкогнито остановились в гостинице «Империал». Они обратились через капитана Вуда в британское посольство с просьбой о предоставлении им политического убежища. Британский посол Майкл Паларет менее чем с пониманием отнеся к этой просьбе, утверждая, что нацисты цивилизованные люди и не причинят вреда Гогенбергам. Он с неохотой все же предоставил Эрнсту, его жене и их сыну временное убежище в посольстве, но они пробыли там всего два дня, прежде чем снова оказались предоставленными самим себе, без всякой защиты.